Известный приморский журналист, обозреватель «Новой газеты во Владивостоке» Василий Авченко, получивший за книгу «Правый руль» премию Ильи Кормильцева, не собирается останавливаться на достигнутом – Василий планирует продолжить свою работу на литературном поприще. А сегодня в интервью AG он рассуждает об автомобильном будущем города, его облике, скорректированным пошлинами и изменениями в техрегламенте. Василий Авченко – человек, для которого Владивосток и автомобиль связаны также неразрывно, как и понятия независимый и неангажированный журналист.
AG: Василий, как изменилась твоя жизнь после выпуска «Правого руля»?
– Я бы не сказал, что речь идет о каком-то успехе либо изменении судьбы. Но я был рад тому, как моя работа была встречена в Москве. Книгу достойно издало московское издательство Ad Marginem, которое рискнуло выпустить роман никому не известного провинциала. Потом была хорошая критика, очень приятные мне отзывы как от дальневосточников, так и от москвичей. Я доволен, хотя тиражи маленькие и говорить о литературных заработках не приходится. Это скорее для души, а не для денег. Я рад, что книжка получилась и мне удалось познакомиться с целым рядом замечательных людей. Может быть, это и есть самое приятное.
AG: Как началась история? Может, кто-то порекомендовал тебя московскому издательству?
– Никаких рекомендателей не было, я просто отослал текст по электронной почте в издательство, которое давно было мне симпатично своей политикой. Спустя некоторое время пришел ответ с предложением заключить договор.
AG: Чем тебе приглянулся Ad Marginem?
– Они смелые, творческие, увлеченные люди. В отличие от крупных издательств, не боятся работать с неизвестными авторами. Несмотря на небольшие обороты, издатели делают такие книги, которые потом становятся бестселлерами, открывают новые имена. Именно Ad Marginem первым издавали Михаила Елизарова, они работают с Германом Садулаевым, Захаром Прилепиным, Эдуардом Лимоновым, который считается маргиналом. У них нет случайных книг. Мне было интересно это как явление, и все получилось.
AG: Планируете дальнейшее совместное сотрудничество?
– Планы и желание есть. Но, чтобы не сглазить, я пока ни о чем конкретном сказать не могу.
AG: Среди отзывов критиков мне встретилось мнение о том, что многим молодым людям, не заставшим в зрелом возрасте СССР, свойственно ностальгировать о прошлом. Постсоветизм называется.
– Или неосоветизм. Я всегда с иронией отношусь к тем, кто говорит за все поколение, и сам опасаюсь заявлять такие вещи. В моем случае, скорее всего, можно говорить об уникальности поколения, хотя каждое из них по-своему интересно. Я родился в 1980-м и замечаю, что люди, появившиеся на свет хотя бы на пять лет позже, для меня относятся уже к другому поколению. Именно потому, что они не успели застать ту эпоху, которую я успел захватить самым краешком, детским восприятием мира. Я видел хорошее – теплоту и доброжелательность окружающей среды, почувствовал это на тысяче разных мелочей. И это чувство, когда на него наложились последующие впечатления 1990-х годов, а затем и нулевых, стало своеобразной психотравмой, которая свойственна для какой-то части моего поколения. Возможно, оно и отразилось в книге.
AG: Как бы ты охарактеризовал свою работу?
– Мы с издателем определили ее как документальный роман. Мне кажется, что это очень точное определение, которое совмещает в себе два начала: литературное, или беллетристическое, и документальное, публицистическое. Это не роман в классическом понимании, там есть не только журналистика, поскольку в книге есть и лирические линии. Получился такой эклектичный жанр, который можно охарактеризовать как нон-фикшн. Мне в последнее время интересны книги этого жанра, там есть сочетания различных элементов.
AG: Кого можешь назвать?
— Сейчас я читаю книгу из серии ЖЗЛ, биография Гагарина, написанная Львом Данилкиным, литературным критиком. До этого он написал биографию Александра Проханова. Это совершенно блестящие книги, написанные настоящим интеллектуалом с невыразимым изяществом. Для меня они гораздо увлекательнее, чем художественная литература.
AG: Василий, для кого писалась книга? Не думал над этим?
– Скажу так: кому интересно, для того и написано. К примеру, дальневосточникам может быть интересно, потому что книга про нас. Но, скорее всего, книга писалась не совсем для них, а для условных москвичей, живущих по ту сторону Урала. То, что описано в книге, прекрасно известно дальневосточникам, тем, кто старше меня, кто провел 1990-е годы, занимаясь автомобильным бизнесом. Для москвичей же Дальний Восток остается какой-то другой планетой, и если мне удалось заинтересовать, значит, некая сверхзадача выполнена. Я очень ценю добрый отзыв поэта Всеволода Емелина, который ни разу не был в наших краях и никогда не сидел за рулем.
AG: Если вспомнить твою вторую книгу («Глобус Владивостока») и принцип ее составления, то можно ли сказать, что «Правый руль» является некой энциклопедией для тех, для кого Дальний Восток загадка?
– Наверное, в определенном смысле да. Тем более в конце книги присутствует краткий словарик автомобильных жаргонизмов, которые имеют хождение у нас.
AG: Перейдем к нашему городу. Как ты оцениваешь позиционирование Владивостока после изменений в техрегламенте?
– Он по-прежнему продолжает оставаться автомобильным городом. Повышение пошлин, естественно, влияет на изменение его лица. Понятно, что сегодня предпочтения приморцев почти не изменились, но статус перевалочной базы по поставке подержанных японских автомобилей в Сибирь мы постепенно утрачиваем. Возможно, именно запрета правого руля не будет. Бизнес продолжит сжиматься, как шагреневая кожа, останется более локальный сегмент, ограниченный Приморьем, Хабаровским краем, Сахалином. А дальше доля этих машин будет все меньше, и прямого запрета (который может спровоцировать социальные взрывы) не понадобится.
AG: Экономисты предсказывают, что должно пройти около 30 лет, и тогда дальневосточники пересядут на корейские машины и даже, возможно, на русские…
– Курс берется на отверточную сборку иномарок. Вкус дальневосточников сложился за 20 лет, понятно, что у него есть определенная инерция. Но вкусам свойственно меняться. Определяющий фактор – все же цена – качество. Корейские машины уже стали лучше по качеству, а если будет приемлемый ценник, то почему бы дальневосточникам не проголосовать рублем за них.
AG: Как ты оцениваешь политику власти, привлекающей в край автосборочные предприятия?
– Двойственные впечатления. С одной стороны, мне нравится их политика, с другой, я считаю неправильным, когда поощряют одно предприятие, а вместе с тем душат народный бизнес, который существовал здесь много лет. Однако в подлинно рыночных свободных условиях ни корейским внедорожникам «Соллерса», ни другим маркам здесь ничего не светило. Предпочтения дальневосточников меняются скорее политическими решениями. Из-за повышения пошлин стали ввозить больше малолитражек и микролитражек.
AG: Что, собственно, подводит нас к популярной ныне топливной теме…
– Я думаю, что на внутреннем рынке бензин должен стоить гораздо меньше нынешних цен, поскольку все рычаги для этого у власти есть. Но, видимо, нет желания или власть зависит от интересов нефтедобывающих компаний. В России выбрана политика, не сильно ориентированная на интересы внутренних потребителей, поэтому бензин, видимо, будет дорожать. Кто-то, возможно, откажется от машины, кто-то станет меньше ездить. Но, к примеру, если дорожает еда, это не значит, что люди перестают есть.
AG: Специалистами высказывается мнение, что транспортная инфраструктура города сегодня не справляется с тем количеством автомобилей, которые есть у владивостокцев.
– Конечно, можно говорить о самосознании автомобилистов, чтобы водители не парковались в центре города, в местах, где это запрещено. Можно говорить об ограничениях выезда в город. Но, на мой взгляд, в первую очередь самосознание должно меняться у власти. Когда рядовой гражданин видит, что власть врет, халтурит, не соблюдает собственные законы и договоренности, то никакого самосознания не будет и снизу. Во Владивостоке в конце 1990-х случился взрыв автомобилизации. В итоге мы придем к тому, что ощутили на себе ведущие мировые мегаполисы, – огромные пробки в центре города. Чтобы разрешить это, будут использоваться различные меры. Но я считаю, что в городе еще не выбран потенциал дорожного строительства. Площадь Владивостока, несмотря на то что это полуостров, всего вдвое меньше площади Москвы, а население меньше раз в 15-20. Нужно строить дороги, например, с автовокзала через нефтебазу на мыс Кунгасный. И только потом думать о том, какой у нас запаркованный центр.
AG: В советское время таких проблем не было.
– Разумеется, машин было меньше. Но и организация человеческих потоков была другой. Если человек работал на заводе «Изумруд», то он жил на Второй Речке, если на 30-м СРЗ (Диомид), то и жил в том же районе. Люди передвигались в ритме «работа – дом». А сейчас некоторые заводы закрылись, а большинство людей работает в офисах, которые в основном расположены в центре.
AG: Внесем немного позитива в беседу. Что из старого и нового Владивостока запомнилось тебе больше всего?
– Навскидку я вспоминаю о том, что раньше пропускали на вышки, расположенные на водной станции ТОФ. Мне очень нравилось, что можно было прийти и спрыгнуть в воду. Была некая логика в том, что военно-морская инфраструктура была доступна не только морякам, но и остальным горожанам. А потом пускать перестали. Если из нового, то не буду оригинален – с нетерпением жду мост на Чуркин.
AG: Вопрос как журналисту. Насколько сегодня сложно не оставаться кем-либо ангажированным?
– Это не очень просто, тем более в провинции. В нашей профессии сегодня небольшие заработки, и издания вынуждены продаваться либо бизнес-структурам, либо, что еще хуже, властным структурам. По этой причине из этой сферы уходят наиболее продвинутые люди, что влияет на общий уровень профессии. Безусловно, сложно оставаться на этом фоне независимым или условнонезависимым. Нужно искать некие балансы или компромиссы, если. конечно, это нужно самому человеку. Ведь многие рады работать на кого угодно, а принципы для них неважны. Мне в последнее время удается сохранять небольшой островок независимости. Когда мы открыли во Владивостоке филиал «Новой газеты», я почувствовал себя свободным и профессионально счастливым человеком. Мы можем позволить себе писать о чем и о ком угодно то, что мы думаем. Причем материал может быть не только негативным, но и позитивным, в чем тоже может содержаться вызов. Может, это прозвучит нескромно, но главный редактор не раз говорил, что во Владивостоке самое лучшее региональное представительство «Новой».
AG: Перечисленные тобой факторы негативно влияют на качество приморской журналистики…
– У меня нет оптимизма по этому поводу, я не могу сказать, что уровень приморской журналистики повышается. Если он не ухудшается, то уже хорошо. Наверное, на это влияет и некоторое падение престижа журфака и изменение качества человеческого потенциала, который там находится. И в целом эта сфера не так престижна, как раньше. Есть несколько так называемых отцов-зубров журналистики. А новое поколение не такое, каким бы мне его хотелось видеть.
AG: Каких качеств им не хватает, на твой взгляд?
– Хотелось, чтобы они были креативнее, смелее, независимее. Хотя, возможно, я не прав и во мне говорят комплексы не очень юного человека, который считает, что за ним нет подходящей смены. Может, через какое-то время я это почувствую и признаю свою ошибку.