В начале июня в копилке спортивных достижений Приморского края на одного чемпиона России стало больше – морской пехотинец Тихоокеанского флота Шамиль Абдулаев стал чемпионом России по смешанным боевым единоборствам ММА в весовой категории до 84 кг.

По возвращении из Челябинска, где как раз и прошли соревнования, молодой чемпион, его тренер и руководство Федерации по смешанным единоборствам (ММА) Приморского края рассказали представителям СМИ об этом спортивном событии. А чуть позже AG пообщался непосредственно с «виновником торжества» – Шамилем Абдулаевым.

AG: Шамиль, для начала нам, безусловно, интересно, откуда вы родом?
– Я родился и рос в Каспийске (Республика Дагестан). После окончания школы переехал в Санкт-Петербург. Хотелось как-то вырваться и получить хорошее высшее образование. Кроме того, в душе у меня всегда был спорт. Хороший пример в этом направлении всегда подавал брат. Вот и получалось, что он склонял меня к спорту, а отец – к учебе. Поэтому, переехав, я надеялся и получить образование, и достигнуть определенных высот в профессиональном спорте. В принципе, удавалось совмещать и то и другое.

AG: А на кого пошли учиться?
– На промышленного теплоэнергетика.

AG: Как же все-таки промышленный теплоэнергетик оказался в Приморье?
– Университет, в котором я обучался, был с военным уклоном, поэтому по окончании я получил офицерское звание. Я должен был остаться в Северной столице – уже на тот момент были контракты по спорту, – но военное руководство направило меня сюда. Собственно, поэтому я здесь и, помимо спорта, служу в рядах Тихоокеанского флота.

AG: А как вы пришли в спорт, с каких видов начинали?
– Еще в детстве я пошел на вольную борьбу. Много чего достиг – выигрывал на местном уровне чемпионаты – и был в хорошей форме. Хотелось бы чего-то добиться, как-никак это олимпийский вид спорта… В 2010 году я перешел на «ударку» (рукопашный бой) и об этом не жалею. Сначала выиграл областные соревнования, потом стал принимать участие и в российских, выезжать в страны СНГ. Поэтому на занятиях в вузе толком не бывал – состязания, перелеты, – приходилось все учить самому.

AG: Когда оказались в Приморье, сразу сориентировались в местной спортивной атмосфере? Как попали в спортивный клуб «Гладиатор», в котором сейчас тренируетесь?
– Еще будучи в Питере, я знал от своего друга об этом клубе в целом и о Джамале Курбанове как о хорошем тренере в частности. Приехав сюда, а был я на тот момент в хорошей физической форме, я уже знал, где буду тренироваться. Надеялся сразу попасть на соревнования по современному панкратиону, которые проходили в сентябре прошлого года, но получил травму, поэтому на тот момент меня заменил в восьмиугольнике Геннадий Ковалев. До Нового года как таковых поединков у меня не было, поэтому все время посвящал в основном тренировкам. Но вскоре все поменялось, и за последние два месяца у меня уже было 14 перелетов.

AG: Вы во Владивостоке живете уже чуть больше девяти месяцев, как вам город?
– В принципе, нравится, но мне с трудом удается акклиматизироваться. А с частыми перелетами это еще сложнее. Кроме того, еще не успел здесь морально адаптироваться.

AG: Чем живет нынешний чемпион Шамиль Абдулаев, иными словами, где вы работаете, ведь спорт не является наверняка для вас сейчас источником доходов?
– Как я уже сказал, я служу, там же готовлю команды к соревнованиям.

AG: Когда проходили соревнования по смешанным единоборствам (ММА) на местном и региональном уровнях, вы же как раз представляли свою часть?
– Если честно, то там изначально перепутали, вообще приписав меня к 5-й армии г. Уссурийска, хотя в заявке писал именно свою воинскую часть морской пехоты. В последующем же исправили, указав, что я представляю спортивный клуб «Гладиатор» г. Владивостока.

AG: Каков был ваш путь к чемпионскому титулу?
– Я тренировался и узнал, что можно выступать по ММА, только главное, чтобы профессиональных боев не было. И чтобы не рисковать, я отказался от выступлений на соревнованиях по современному панкратиону, проходящих в Хабаровске. Меня приглашали на Сахалин, в Благовещенск, но и там я отказался. Участие в чемпионате ММА стало для меня целью. Так вышел на край, потом поехали на округ, в тот же день вылетел на СНГ. Спал буквально только в самолете, оттуда – на ринг. Что и говорить, с Челябинском примерно такая же история: вернулся из Хабаровска и через три дня вылетел на чемпионат России.

AG: Собственно давайте перейдем непосредственно к чемпионату России. Сколько дней длились соревнования и в каком режиме проходил для вас этот период?
– 31 мая – взвешивание. 1 июня непосредственно бои. У всех спортсменов было по три, по четыре боя в этот день. У меня – три. В турнирной таблице я оказался с очень сильными и хорошо подготовленными ребятами. Самый тяжелый для меня был второй бой со спортсменом из Уральского округа. Хороший борец, в два раза больше меня. Я вообще, когда увидел свою группу, думал, что не пройду в финал. Тем более что к тому моменту еще не отошел от предыдущих соревнований. В третьем бою я получил травму ноги, когда соперник мне выкручивал пятку. На тот момент даже думал, что пусть ломает, но не сдамся. Правда, он подустал, что сыграло на руку мне – я выиграл в итоге этот бой и вышел в финал. Наутро нога опухла – оказалось, во время боя надорвалась связка. В финале соперник оказался «неудобным» – пятился назад, совершал удары, которые невозможно было предугадать, приходилось все время работать первым номером. Хотя сложно было больше психологически, чем физически.

AG: Тем не менее ни травма, ни психологический дискомфорт не помешали вам в завоевании титула. А что вы можете сказать об уровне организации этих соревнований?
– Организовано было все, безусловно, на высшем уровне, я бы даже сказал, по международным стандартам: и атмосфера, и интервью, и нормальная реакция зрителей. Я, если честно, не привык еще к здешним, приморским, болельщикам.

AG: Есть ли у вас в спорте кумиры?
– Честно сказать, никогда не было. Но очень много спортсменов, достойных уважения. Я не фанатею от того, что смотрю на бои именитых спортсменов по телевизору (в таких случаях больше наблюдаю за техникой), но я фанатею от самого процесса тренировок и когда получаю от них результаты.

AG: Так получается, что спорт для вас сейчас все: и работа, и отдых?
– Я не думал, что так получится. Но я занимаюсь как раз тем делом, которое мне нравится, чего ведь так не хватает многим людям.

AG: А как думаете, в будущем можно ли зарабатывать на этом любимом деле?
– Думаю, можно. Сейчас я нацелен хорошо выступить на чемпионате мира по смешанным единоборствам (ММА), который пройдет в сентябре в Москве. Что же касается зарабатывания денег, то в дальнейшем намерен перейти в профессиональный спорт, тем более что, как я и говорил, предложения мне уже поступали.

AG: И все-таки есть же какие-то интересы, помимо спортзала и соревнований?
– Точно могу сказать, что не нравится – путешествовать: постоянные перелеты отбили во мне удовольствие от такого досуга. Отдыхать стараюсь в уединении. Иногда прямо так и хочется прийти, выключить свет и остаться одному. Нравится общаться с близкими по духу друзьями. Также люблю читать (раньше, правда, больше времени на это хватало), особенно специализированную литературу по психологии и медицине (с которой, кстати, связано мое второе образование). Из художественной литературы увлекаюсь фантастикой, романами.

AG: Автомобилям есть время и место в вашем спортивном графике?
– Пока нет самого автомобиля, хотя права имеются. Возможно, в скором будущем и появится.

AG: Уже имеются наметки, какой марки и модели?
– Для начала, думаю, Mark X, мне очень импонирует внешний облик этой машины.

AG: Ну и, пожалуй, последний вопрос. Женат ли молодой чемпион?
– Пока нет. Было очень большое желание завести семью, когда я еще жил в Питере, – долгое время там встречался с девушкой. В итоге мы расстались. Так что сейчас я свободен. Но, если честно, особо об этом не задумываюсь.

AG: Светлана, с чего все началось?
— В 1995 году, когда я еще жила в Воронеже, брат в моем присутствии смотрел последнюю гонку сезона Формулы 1. Сначала мне это мешало, потом заинтересовалась, и увлеклась. Тут Шумахер, за которого болел мой брат, переходит в команду Ferrari, а ее фирменный цвет – красный, тот самый, который всегда был самым моим любимым цветом. Стартовая гонка следующего сезона (Австралия 1996 года) изменила мое мировоззрение. На первом круге болид Мартина Брандла буквально разрывается пополам. Ни один здравомыслящий человек после такой аварии никогда не сядет за руль. Но пилот тут же пересаживается в запасную машину, и как ни в чем не бывало, выходит на рестарт гонки! Я поняла, что это какие-то ненормальные люди и удивительный спорт. В тот год мне пришло в голову – раз болею за Шумахера, почему бы не съездить на гонки Формулы 1? Это была моя первая зарубежная поездка. Гран При Италии. Поехала одна, жила в Римини. Разобралась, как доехать до Милана. Села в электричку. Добралась с приключениями. На квалификацию опоздала. Осталась ночевать в этом городе, хотя отели были переполнены. В общем, все нормально. А сам Гран При Италии перевернул мое сознание в отношении поездок на Формулу 1. Итальянцы – сумасшедшие фанаты. Их эмоциями так заражаешься… У меня были стоячие места, у выхода из Параболики, недалеко от финишной черты. Вокруг меня были одни итальянцы. Выяснили, что я из России, пропустили в первый ряд, и все стали помогать разобраться в происходящем. Хотя никто из них не знал ни английского, ни русского, а я всего несколько слов по-итальянски. Но все всё понимали! Так, как болеют итальянцы, не болеет никто в мире! Шумахера постоянно сопровождал гул. Когда он приближался к нам, мы тоже гудели, кричали, шумели. Все семьдесят кругов. А стоило ему заехать на пит-стоп, болельщики хором считали секунды: «Uno, due, tres…». Мне вообще повезло. Италия, Монца. И – первая за восемь лет победа Феррари на родной трассе! Да еще когда за ее рулем сидел Михаэль Шумахер! По окончании гонки все стали перелезать через ограждение на трассу – и я тоже. Мы помчались к подиуму, и стоя там, скандировали: «Schumi primo! Schumi primo!». Когда я, вся в красном, с бейсболкой Ferrari на голове возвращалась в отель, ко мне подбегали люди, спрашивая: «Schumi primo?», на что следовал ответ: «Schumi primo!». Столько эмоций!

AG: Это и определило ваши дальнейшие действия?

— Это было первым шагом. Оказалось, можно отдыхать, совмещая посещение достопримечательностей новых стран и городов с тем праздником, который дает Формула 1. Тут есть все, чтобы люди три дня комфортно себя чувствовали. Здесь между болельщиками всегда корректные отношения, на одной трибуне могут спокойно сидеть или стоять рядом болельщики разных команд. Они не будут портить праздник враждой. Максимум – подшучивают друг над другом. Выпьют, скажем, немцы – болельщики McLaren пиво, сомнут пустую банку, и показывают нам: «Ferrari!». А мы им, указывая на финский флаг, который накренил воздушный поток пролетевшего низко вертолета: «McLaren!». И все смеются. Здесь болельщики разных команд, из разных стран могут вместе выпить пиво, сфотографироваться на память.

В 1998 году я поехала автобусный тур по Европе, и на обратном пути просто вышла в Голландии и поехала на Гран При Бельгии в Спа. С суммой наличными около 200 долларов. Еще не зная, что карточку заблокировали – был как раз тот самый августовский кризис. Тем не менее, мне удалось попасть на эту историческую дождевую гонку – затратив 60 долларов, хотя билеты в кассах на самые дешевые стоячие места стоили 260 долларов. А уж как на оставшиеся деньги добиралась через всю Европу домой…

AG: Это происшествие вас не остановило?

— Конечно, нет! Уже в следующем, 1999 году на ГП Венгрии я впервые встретила соотечественника – до того мне казалось, что единственная из русских езжу на Гран При (позже оказалось – ошибалась). А после поездки в 2000 году в Австрию появилась идея создания сайта – виртуальный знакомый, Денис Левчук, сказал, что мои письма о поездках интересно читать. Собственно, с той поездкой в Австрию мне помог Денис – он жил в Москве и с турфирмами ему было общаться много легче, чем мне из Воронежа. Тогда же возникла мысль, что надо друг другу помогать. Передавать опыт новичкам, рассказывать что выгоднее – заказать билеты через Интернет, или купить его у входа на автодром, оформить поездку через специализированную фирму, или самостоятельно приобрести авиабилеты, где и как искать подходящий отель… Следить за различными акциями транспортных компаний, к примеру, Аэрофлота. Собственно, мы сейчас и оказываем информационные услуги такого характера.

Я взяла книгу о том, как сделать свой сайт, прочитала до двадцатой страницы и… сделала! На том уровне, на котором могла. Разместила отчеты и фотографии с Гран При и свои и моих новых друзей, с которыми я познакомилась через Интернет. На сайт стали заходить люди, побывавшие на гонках Формулы 1. Я им предлагала присылать для размещения фотографии и описание впечатлений от поездок.

AG: Путешествия на Формулу 1, естественно, продолжались?

— Безусловно, тем более, что в 2001 году я переехала в Москву. А в 2003 мы сделали первую совместную поездку – на Гран При Сан Марино. Продумали маршрут. Через минскую фирму заказали автобусный тур по Европе. Общие затраты за 11 дней составили около 350 долларов на человека. Дешевле на порядок, чем обычно! Были в Венеции, потом попали в Имолу, во время гоночного уик-энда съездили в музей Ferrari, на обратном пути проехали через Мюнхен, где посетили музей BMW. По эмоциональному накалу поездки, равной этой, когда рядом были единомышленники, ни у кого из нас ранее не было. Мы поняли, что ездить надо вместе.

AG: А как себя чувствовал сайт?

— К этому времени накопилось уже достаточно отчетов, и было решено сделать первый конкурс (теперь конкурс отчетов традиционный, ежегодный). Церемония награждения победителей была убыточным мероприятием. Но я ее все-таки провела, в конце февраля 2004 года в красивом зале, в хорошем отеле. Пригласили интересных людей, турфирмы предоставили призы – билеты на Гран При Испании, а поездку на Гран При Венгрии разыграли в лотерею. Приехали даже люди из других городов! Тогда возникла мысль об организации клуба.

AG: И вы ушли полностью в поездки на Формулу 1?

— Да. Где-то через полтора года я поняла, что не могу совмещать основную работу с этой деятельностью. Тогда и решилась превратить хобби в работу, и зарегистрировала фирму – с нуля, ничего не имея за душой. Беречь приходилось каждую копейку. По образованию я экономист по бухгалтерскому учету и аудиту, так что на бухгалтере тоже экономлю. Постоянно приходится думать, кому сколько должна, какие налоги требуется заплатить, и что еще нужно сделать. Зато третий год живу работой, которая мне безумно интересна, от компьютера меня, бывает, не оторвать по 24 часа в сутки! И понемногу компания становится на ноги.

AG: Чем конкретно занимается ваш клуб?

— Клуб объединяет тех, кто ездил на Формулу-1 или только мечтает на ней побывать. Содействует тем, кто отправляется на Гран При, особенно первый раз, помогает им находить единомышленников и друзей. Раздел «Попутчики» способствует тому, чтобы будущие путешественники смогли заранее познакомиться. Члены клуба, приехавшие на Гран При, собираются у стенда Toyota (это самый нейтральный стенд). Общаются, фотографируются. Я стараюсь помнить, кто где был, и если, скажем, мне говорят, что собираются на ГП Бахрейна (на котором я сама не была), при необходимости знакомлю с людьми, которые там были. Многие члены клуба стремятся собрать Золотой шлем, то есть побывать на всех Гран При Формулы 1 (у меня его, к сожалению, пока нет, «всего» 14 Гран При за 12 лет). Но Берни Экклстоун таким людям скучать не дает – в этом году, например, появляются две новых трассы, Сингапур и Валенсия, так что желающим получить Золотой шлем, есть куда расти. Мы организуем совместные просмотры Гран При в спорт-барах, где делимся впечатлениями и, обсуждаем и планируем новые поездки.

AG: Как в реальности выглядит поездка на гонку Формулы 1?

— Формат поездок разнообразный. Кто-то ездит исключительно на гоночный уик-энд – с пятницы по понедельник. Есть те, кто совмещает поездку с командировкой. Многие планируют отпуск под Формулу-1. Можно поехать на ГП на своей машине и жить в кемпинге у трассы, можно прилететь и взять машину на прокат. Чаще всего останавливаются в отелях в ближайшем городе от трассы и добираются на машине, на общественном транспорте, или на муниципальных шаттлах (курсирующих на некоторых Гран При). Пятница – это свободные заезды, удобный день для осмотра стендов и павильонов, магазинов продажи формульной атрибутики. Кроме заездов Формулы-1 проводятся гонки «поддержки». Это младшие формулы, кубок Порше, иногда – гонки на исторических автомобилях. В субботу квалификация, а в воскресенье гонка, перед которой проходит парад пилотов, а на некоторых ГП – авиашоу. После посещения Формулы болельщики устают так, что понимают фразу: «Поездки на Формулу-1 не отдых, а тяжелый труд». Но этот праздник стоит любой усталости!

AG: Какие еще мероприятия есть у Вашего клуба?

— Мне нравится организовывать разные конкурсы, мероприятия. В Москве третий год на разных картодромах города мы проводим чемпионат по картингу среди членов клуба. В прошлом году у нас была акция «Война шумофилов и шумофобов». В одном из пунктов программы, к примеру, нужно было, чтобы шумофоб приводил примеры достойного поведения Шумахера, а шумофил – неприглядного. Все присутствующие оценивали, можно признать этот пример достаточно показательным, или конкурсант должен вспомнить что-то другое. А перед последней гонкой сезона 2007 года мы шаманили. Разделившись на команды, с помощью там-тамов, бубнов и других приспособлений, болельщики Хэмилтона взывали к духам, выпрашивая победу своему гонщику, болельщики Алонсо – своему, ну, а болельщики Райкконена, соответственно… После успеха поклонников Кими, я пожалела, что в 2006 году не шаманили за победу Шумахера!

AG: Что такое, по-вашему, Большой цирк – спорт или шоу?

— Спорт, тем более такой, как Формула 1 – это всегда и шоу тоже. Хорошо, когда имеется разумное равновесие между этими составляющими. Считаю, например, правильным, что Экклстоун заставил пилотов, когда их провозят на платформе перед гонкой, приветствовать зрителей, а то некоторые из них позволяли себе стоять спиной к болельщикам. Они публичные люди, и должны вести себя соответственно. Но в последнее время все очевиднее, что зрелищная часть начинает довлеть над спортивной, что тоже не радует. Порой видно, что ответы гонщиков и руководителей команд на пресс-конференциях заранее прописаны их PR-менеджерами. Нет уже той непосредственности, той эмоциональной открытости, что была еще даже десять лет назад. Видно это и на трассе. Я плакала после Гран При Австрии в 2002 году, когда Барикелло получил приказ из боксов пропустить Шумахера. Потом Михаэль оправдывался, что он, мол, не успел подумать в тот момент. Удивительно – еще в субботу, когда Рубенс по результатам квалификации оказался на поуле, я подумала о возможности такого развития ситуации, а Шумахер – нет. Мне было не по себе от того, что кто-то живет по моральным принципам, отличающимся от моих. Позже мне объяснили, что глупо требовать от людей, родившихся и выросших в иной среде, в иной стране, получивших иное воспитание, моральных оценок, сопоставимых с моими. Порой приходится принимать чужие правила игры. Ничего не поделаешь. Это игра Берни, он делает на этом деньги, а мы – потребители.

AG: Сами водите машину?

— Машины водить безумно люблю, но, несмотря на 10-летний стаж, вожу их ужасно. Для меня автомобиль – и дамская сумочка, и деловой портфель, и косметичка, и неприступная крепость, и все-все-все. У моей машины два признака – самая чумазая, и плохо припаркованная. Крашусь, естественно, в пробках. Понимаю, что ездить на метро быстрее, удобнее, надежнее (и когда надо куда-то действительно поехать срочно – пользуюсь им, конечно). Но сидеть самой за рулем – это что-то! Само собой, в автомобилях не разбираюсь, чинить их не умею, даже в мастерские обращаться панически боюсь – еду туда только когда уже выхода нет. Если что серьезное – обращаюсь к знакомым или еду к брату в Воронеж.

AG: Как родные и близкие относятся к вашим увлечениям?

— Родители, близкие, друзья поддерживают меня во всех моих начинаниях. В конце восьмидесятых годов я была вожатой в пионерском лагере «Звездочка». Вот мама и говорит, что я осталась той самой вожатой. Люблю организовывать всякие конкурсы, типа «А ну-ка, девочки!», или нечто в этом духе. Наверное, так оно и есть, мы идем по спирали, и мой клуб этот – та же «Звездочка», но уже на другом витке.

Ну как, говоря в мартовском номере AG о женщинах, можно было обойти стороной нашу сегодняшнюю героиню? Тем более такую, которая в моторах, скорости и тюнинге разбирается куда лучше, чем многие представители сильной половины человечества.

Известный в России пилот, участник и призер многочисленных соревнований по драгрейсингу регионального и федерального масштаба, чемпионка, держащая рекорд России на 402 метра (8,233 сек.), да и просто красавица – и это все о ней, о приморчанке Марии Пановой. О девушке, для которой рев мотора и запах жженой резины – неотъемлемая часть жизни.

AG: Мария, здравствуйте. И для начала расскажите, пожалуйста, когда произошло ваше первое знакомство с автомобилем? И как это знакомство переросло в спорт?

– До получения водительского удостоверения родители разрешали мне порулить своим автомобилем вне дорог общего пользования. Наверное, лет в 12 я в первый раз села за руль авто. В спорт это переросло, когда в Приморье начали организовывать легальные соревнования в Штыково и на Шаморе.

AG: Вообще, женщина-рекордсменка в драгрейсинге – большая редкость. Вы так не считаете и не льстит ли вам это?

– То, что есть рекорд, – это заслуга команды в целом и достижение общее. Soarer (автомобиль, на котором Мария в 2011 году установила рекорд, – прим. ред.) – результат работы целого коллектива людей, движимых общей идеей. Я горжусь, безусловно, что общими усилиями, мы достигли хороших результатов.

AG: Как думаете, ваши достижения задевают мужчин – участников драг-битв?

– В глубине души, наверное, они чувствуют дискомфорт, но никогда себе в этом не признаются, ведь мы все друзья.

AG: Ваше первое личное авто – что оно собой представляло? И подлежало ли оно «апгрейду»?

– Это была Toyota Chaser Tourer V. Она была моим первым опытом доработки автомобиля. Вышло неплохо. По тем временам она хорошо ехала и регулярно давала мне возможности выиграть.

AG: Насколько нам известно, в драге вы уже порядка восьми лет. И за это время побывали за рулем не одной «лошадки». А ведь это достаточно дорогое удовольствие. Откуда берутся средства? Помогают ли единомышленники и кто они?

– Да, драг – очень дорогой вид спорта, так как это техническая дисциплина. При прочих равных быстрее будет тот, у кого выше бюджет. Тянуть проект в одиночку – удовольствие не из дешевых. Мне, безусловно, помогают. Как семья, так и Total Race. Все работы они осуществляют бесплатно, да и с запчастями нередко решают проблемы. Когда мы установили в июне 2011 года рекорд, а после «убили» мотор, стремясь ехать еще быстрее, появился спонсор – «Дальневосточное агентство сертификации». Благодаря ему мы успели восстановить машину к финалу и закончить сезон чемпионата России на третьем месте.

AG: В июне прошлого года вы выступали за команду TotalRace. Как мы понимаем, «прокачкой» ваших «коней» занимается именно одноименная московская тюнинг-мастерская?

– Да, все вопросы по машине решают они. Мы сотрудничаем уже более пяти лет на командной основе

AG: Что вас связывает с этой компанией?

– У нас общие цели в спорте и амбиции – добиться от своих автомобилей такой отдачи и надежности, чтобы быть быстрее всех, выигрывать гонки. Кроме того, нас связывают дружеские отношения.

AG: Если говорить все о том же июне 2011-го, что повлияло на вами установленный рекорд? И что он вам дал?

– В первую очередь, на рекорд повлияла надежность машины на тот момент. Мы нашли оптимальный баланс, когда Soarer едет быстро, но не на своем пределе и, соответственно, не ломается. Плюс ко всему погодные условия сложились в нашу пользу, обеспечив хорошее сцепление с трассой и прохладный воздух. Рекорд дал мне новых спонсоров, а Total Race укрепили свой авторитет среди тюнинг-ателье России и зарубежья.

AG: Не могли бы вы на зависть всем мужчинам-автолюбителям перечислить все ваши победы?

– А можно не на зависть? (Смеется.) Я очень давно езжу в драге, уже не припомню все приморские этапы, где давали грамоты. Из существенных – рекорд России и СНГ в Drag-Bitva 2008; II место в классе 4WD в той же Битве; II место во 2 классе по итогам чемпионата Приморского края 2007; лучшее время трассы в Тушино, 2008 год; II место в Кубке России 2009; I место в 5 классе по итогам чемпионата Приморского края 2010; рекорд России и СНГ в 2011 году; III место в чемпионате России по драгрейсингу 2011 в классе Unlimited Street.

AG: А вообще, в драгрейсинге, на ваш взгляд, от чего зависит победа?

– Абсолютно от каждой мелочи. Если что-то пошло хоть немного не так, ты проиграешь. В драге мелочей нет. Уж слишком невелико время заезда, поэтому в случае ошибки или заминки исправлять ее будет некогда. Очень многое зависит от людей, которые рядом, от работы команды и от взаимопонимания внутри процесса подготовки машины и пилота к старту.

AG: Так понимаем, автомобили для соревнований по драгрейсингу у вас одни, по дорогам города вы наверняка ездите на какой-то одной, более-менее спокойной машине? Что собой представляет такое ваше авто сегодня?

– Это Nissan Skyline GT-R V-Spec II Nur, 4WD, Twin-Turbo, МКПП, 350 л. с. (это один из существующих 750 экземпляров таких авто, – прим. ред.). Отличный автомобиль, но не для наших дорог.

AG: А как дела обстоят с нарушением скоростного режима вне рамок соревнований?

– Стараюсь этого не делать. На меня во многом повлияла жизнь в Новой Зеландии. Если по приезде сюда я норовила превысить, проскочить, где-то дрифтануть, иными словами, переносила агрессивную модель российской езды на дороги чужой страны, то по истечении времени мне уже сложно было представить, что это были мои мысли – отправиться ночью на парковку и подымить резиной, или же развернуться на ручнике на дороге общего пользования, или превысить в городе скорость. Культура вождения в цивилизованной стране заставляет больше думать о безопасности окружающих, внушает осознание ответственности за свои действия. К тому же есть гоночные треки, где почти каждые выходные проходит ивент – приезжай и наслаждайся свободой, дыми сколько хочешь, выпускай пар.

AG: Вам однажды удалось побывать на съемках известной всему миру телевизионной программы Top Gear. Расскажите о своих впечатлениях.

– Это было больше двух лет назад. Автошоу такого масштаба я видела впервые. Было много впечатлений. От автовыставки раритетов, что была организована, до показательных выступлений под открытым небом. Финалом всего, конечно, было главное шоу с участием ведущих английской версии.

AG: Чем вы занимаетесь помимо, как многие это называют, автомобильного безумства (имеется в виду увлечение драгрейсингом)?

– Занимаюсь журналистикой – пишу для российского издания. В связи с этим посещаю множество автоспортивных мероприятий, делаю фотоснимки. Занимаюсь воспитанием своей маленькой дочки. Также не упускаю возможности, если есть свободное время, съездить на тренировки. Это драг, дрифт, джимхана, картинг.

AG: Раз вы уже обмолвились о своей дочке, расскажите еще немного о своей семье. И сказывается ли на ней ваша тяга к драг-достижениям?

– Я увлекаюсь далеко не только драгрейсингом. Просто с драгом так сложилось, что есть машина и команда, которая меня поддерживает. Меня интересует каждая дисциплина автоспорта. Семья, конечно, хотела бы, чтобы выходные мы чаще проводили в парке или на пляже, чем на треке, поэтому стараюсь выбирать мероприятия, чтобы оставалось время и на семью. Моя дочь вообще, как только увидит спортивный автомобиль, дымящий резиной, показывает пальчиком и говорит: «Мама!» Так и живем (улыбается).

AG: Как любите проводить свободное время?

– Как угодно, главное, чтобы с семьей.

AG: Как и что жительницу приморской Находки занесло в Новую Зеландию? И чем вы там сейчас занимаетесь?

– Я здесь по семейным обстоятельствам. Занимаюсь журналистикой, пишу статьи на спортивную тематику.

AG: Планируете ли возвращаться в родные края и когда?

– Да, я приеду весной.

AG: Ну, и последний вопрос: какие планы личного, да и спортивного характера строите на ближайшее время?

– На 2012-й нет пока никаких планов, так как все упирается в бюджет. Как что сложится, не знаю. Может, вообще оставлю драгрейсинг и переквалифицируюсь в какую-нибудь другую дисциплину – есть несколько предложений от команд. Время покажет. 

В конце каждого года принято подводить итоги, определять самые значимые дела и строить планы на следующий год. Учитывая географические особенности нашего региона и заданный вектор на развитие дружественных отношений с нашими азиатскими соседями, мы решили узнать, как обстоят дела у наших картингистов. Ведь по многим видам автоспорта прогресс, как говорится, налицо: внедорожники «ищут грязь» в Малайзии, дрифтеры шлифуют асфальт в Китае. Ну а где пробуют свои силы будущие Шумахеры? С этим вопросом мы и решили обратиться к ведущему специалисту по картингу, тренеру и действующему раллийному гонщику Алексею Украинцу.

AG: Алексей, добрый день. Удается ли сегодня юным картингистам выезжать за пределы региона и страны?

На сегодняшний день мы поддерживаем устойчивую связь с ведущими картинговыми клубами России. А из азиатских соседей нам ближе всех Корея. Так сложилось, что в 2011 году председатель Федерации картинга Геннадий Иванцов совместно с корейским консульством договорился об участии наших спортсменов в соревнованиях в Южной Корее. Получив официальное приглашение осенью 2011 г., мы приняли первый старт. Показав неплохой результат, я получил предложение на полноценное участие в семи этапах корейского чемпионата 2012 года.

   AG: Неужели так все просто: договорились и поехали?

 Нет, конечно, все было очень непросто. Самое сложное в автоспорте, и картинге в частности, – найти финансы и получить международную лицензию, которая дает право участия в международных соревнованиях. Заняв призовые места в краевых и региональных соревнованиях, ты еще обязан принять участие минимум в трех гонках чемпионата России. А это очень дорогое удовольствие. Участие в одном российском этапе равноценно двум гонкам в Корее. Ну, в целом у нас все получилось, и в 2012 году я стартовал во всех семи этапах и стал чемпионом Южной Кореи по картингу. Затем в 2013-м в Корею поехал Филипп Гуменюк. Он стартовал в самом популярном классе «Ротакс» и тоже добился хороших результатов. В общем, благодаря хорошим и дружеским отношениям с корейскими картингистами Корея для нас сейчас – второй дом.   

AG: В 2016 году удалось протестировать корейские трассы?

И в 2016 году, и в прошлом… Но давайте по порядку. В 2014-м был перерыв, тогда мы с нашими ребятами сделали упор на российские трассы. Были на зимнем Кубке России в Сочи. Затем с Иваном Сухановым и Андреем Вериным мы проехали пять этапов чемпионата России. В 2015 году уже с Альвиной Борисовой, которая тоже получила международную лицензию, начали осваивать новые корейские трассы. Проехали два этапа, где Альвина занимала призовые места и стояла на подиуме. В 2016-м вместе с Альвиной в Корею на тесты ездил Александр Шаповалов. Ребята неплохо показали себя, и Альвина Борисова получила приглашение на участие в корейском чемпионате на весь сезон 2017 года. Сейчас самые сложные вопросы – это получение международной лицензии и финансирование. Ведь они полностью ложатся на плечи родителей.

 AG: Алексей, а что дает ребятам участие в международных соревнованиях?

Участие в международных соревнованиях дает нашим юным спортсменам огромный спортивный и жизненный опыт. Ребята ездят на более современной технике последнего поколения, видят, как эксплуатируется и обслуживается техника. Многие технические новинки мы потом внедряем на практике на наших приморских трассах, и это дает положительный результат. Правила проведения соревнований более строгие. А с нас, иностранцев, спрос гораздо больше, чем с корейских картингистов. Очень большой накат по различным трассам также придает пилотам более уверенное управление техникой и увеличивает скорость принятия решений в гонке. Плюс разговорный язык – английский: ребята получают громадный опыт живого общения. Они становятся серьезнее и понимают, что любая ошибка в словах и делах может привести к отрицательному результату. Иногда, правда, получается сходить на экскурсию и увидеть что-то новое, интересное.

 
AG: Какой уровень картинговых трасс в Корее?  

Трассы очень хорошие, особенно покрытие трасс. Асфальтовое, очень ровное, нет ни трещин, ни неровностей. Ездить одно удовольствие. И главное, эти площадки очень безопасные для здоровья, ведь на картах нет амортизаторов и любая неровность передается сразу на позвоночник. Самая популярная трасса в Корее находится в городе Мокпхо (4 часа на юг от Сеула), где расположен известный международный автодром Yeongam. На нем в свое время проходили соревнования «Формулы-1». Картинговая трасса находится рядом с «формульной», и мы с ребятами с большим интересом ходили по местам, где ездили лучшие пилоты мира. Ощущение запредельное, все сделано на высочайшем уровне. Правда, с 2015 года там уже не проходят этапы «Формулы-1», но тем не менее на трассе тренируются, и на ней проходят соревнования в младших «формульных» сериях.

 AG: Ну и конечно же, хотелось бы узнать о планах на сезон 2017 года.

 Планы ежегодные. Это участие во всех региональных соревнованиях. Нам необходимо получить международные лицензии и дать возможность нашим ребятам принять участие в азиатских соревнованиях. Ведь по итогам корейского чемпионата победитель получает право выступить в мировой гонке в классе «Ротакс». Есть желание организовать у нас на лучшей трассе Дальнего Востока – «Приморское кольцо» – международные соревнования. Пригласить на них пилотов из Азии, ведь нас же приглашают! Также в новом году наши ребята планируют участвовать в чемпионате России. Климентий Пискунов уже в 2016 году проехал полсезона в российской серии и в 2017-м уже заявился на весь сезон. Хочется, чтобы все планы сбылись в новом году, все удалось и получилось! Также в свою очередь хотелось бы всех поздравить с новогодними праздниками и пожелать всего наилучшего и исполнения задуманного. В общем, с Новым годом!

AG уже не раз рассказывал о путешественниках, посетивших Владивосток и проехавших огромные расстояния на автомобилях. Целью большинства таких экспедиций были новые ощущения, впечатления или пропаганда своих идей. Но в конце апреля 2009 года в Приморскую столицу прибыла небольшая киносъёмочная группа, преодолевшая путь длиной более 12000 км из Москвы на российских «Жигулях».

Итогом поездки с визитами во многие крупные города станет документальный фильм, который, не исключено, смогут увидеть и дальневосточники. Рабочее название фильма – Transrussia, режиссер – француз Оливье Габерсек, оператор – его соотечественник Бертран Норман, а в качестве главного действующего лица снимался актер из Владивостока Игорь Соловьев. Съемки начались за полтора месяца до прибытия в столицу Приморья в Москве, где и был куплен уже не новый «ВАЗ-21065», на котором – и по сценарию, и на самом деле – через всю Россию проехал герой картины.

AG: Каков сюжет фильма?

Игорь: Главный герой ленты – журналист из Владивостока, который до этого путешествия если и перемещался по России, то исключительно самолетом. Но однажды у этого человека появилась идея проехать на машине из столицы в свой родной город, заезжая во многие населенные пункты и общаясь с людьми, узнавая о местных достопримечательностях, чтобы записать эти впечатления и впоследствии выпустить книгу об этом. Существует такой жанр, как road movie, и эта картина относится как раз к нему. Наша задача состояла в том, чтобы записать впечатления других людей и передать свои собственные.

AG: Чья идея снять фильм?

Оливье: Это моя идея, которая вынашивалась довольно долго, наверное, около семи лет. Сценарий постоянно менялся, и в итоге от первоначального варианта мало что осталось. В вашем городе я бывал неоднократно, и думаю, что, кроме рассказа о населенных пунктах и жителях России, дальневосточникам должен понравиться сам маршрут движения – из Москвы во Владивосток, а не наоборот, как ездили многие водители-перегонщики.

AG: Кто участвовал в этом путешествии и как решились поехать на российской машине?

Игорь: Нас было четверо, ехали на трех автомобилях – специально купленных «Жигулях» и Mitsubishi Pajero. Почему «ВАЗ»? По сценарию, у главного героя нет средств на дорогое авто, и он выбирает самую обычную для запада нашей страны машину. К слову, наши приключения начались еще до покупки автомобиля: вариантов была масса, буквально разбегались глаза. Пересмотрели множество вариантов, и вот, за несколько дней до старта путешествия, мы сделали выбор. Пригнали машину в автосервис, на наш вопрос «Дойдет ли до Владивостока?» через секундную паузу механики ответили утвердительно. Мы выехали из Москвы 24 марта, а сюда приехали 26 апреля. За те 33 дня, что провели в пути, побывали в 22 населенных пунктах, в каждом из которых делали съемки.

Оливье: Популярная в России машина с транзитными московскими номерами – неотъемлемая часть картины. Многие киношные автомобили названы женскими именами, как, например, «Кристина» – Plymouth Fury из одноименного фильма по роману Стивена Кинга. А мы с Бертраном – люди творческие, и тоже придумали нашим «Жигулям» собственное имя, назвали машину «Сандриной».

Наши собеседники: Оливье Габерсек, Игорь Соловьев, Бертран Норман (на фото слева направо)

AG: Вопрос к Игорю: трудно ли было привыкать к левому рулю вообще и к «Жигулям» в частности?

Игорь: Несколько лет я не садился за руль, но после езды на «японках» осталось много привычек, и некоторое время была путаница с управлением: левой рукой пробовал нащупать рычаг КПП, пытаясь посмотреть в правое зеркало, видел лобовое стекло, но вскоре привык. Теперь могу сказать: «ВАЗ» – вполне приемлемый автомобиль. Не лучший, но подходящий для наших дорог.

AG: В каких городах больше всего понравилось?

Игорь: Трудно выделить особым образом какие-нибудь населенные пункты… Всем нам однозначно понравилась Казань: жители очень приветливые, сам город ухоженный, и видно, что там заботятся о старинных зданиях. Для меня символом столицы Татарстана стали соседствующие православный храм и мусульманская мечеть, расположенные внутри кремля. А крупные города, такие как Новосибирск, просто поражают своими размерами и соответствующими постройками, скажем, мостами через Обь. Производит впечатление и Красноярская ГЭС, где снимался один из эпизодов фильма.

Оливье: В России, и во Владивостоке в частности, я уже не первый раз, но во многих местах вашей страны раньше не был и, тем более, на автомобиле не путешествовал. Преодолевать путь на машине гораздо лучше, чем поездом или самолетом, ведь так ты ни от кого не зависишь. Увидеть вокзал или аэропорт – не значит увидеть город, а поездка на автомобиле оставляет гораздо больше впечатлений.

Бертран: Я не раз бывал в западной части России и давно мечтал открыть для себя восток. Поэтому предложение Оливье о совместной работе над этим проектом воспринял с большой радостью. Считаю нашу поездку очень интересной и познавательной. Владивосток во многом отличается от старых российских городов – здесь Тихий океан, здесь Азия. Заметно, что приморцам очень интересны соседние страны, о чем говорят частые поездки в Китай или Таиланд. Люди здесь открыты для общения, чувствуется особое отношение к иностранцам. А вот архитектура приморской столицы мало чем отличается от архитектуры на западе вашей страны.

AG: Но самое интересное в такой долгой дороге – это, конечно, общение. Расскажите о встречах в пути.

Оливье: Мы общались со многими категориями россиян. Разве что милиционеры и военные не желали отвечать на наши вопросы – на них погоны. Самым главным вопросом всегда был «Что в вашем городе или поселке есть такого, чего нет в других местах?», и практически все сначала задумывались и только потом начинали вспоминать о достопримечательностях. Люди привыкли ко всему, что их окружает, и не замечают истинной красоты уникальных объектов. Скажем, на Байкале есть горнолыжный спуск, который к моменту нашего приезда уже растаял, но с его верхней точки видно все озеро. Потрясающее зрелище! И так можно рассказывать бесконечно – красивые места имеются по всей стране, и, конечно, собеседники тоже очень интересные.

AG: Вопрос к Бертрану: может ли пленка передать все эмоции, которые вы испытали в поездке?

Бертран: Думаю, да, потому что наш фильм расскажет зрителям о достопримечательностях и жителях России, а для главного героя, как и для всех нас, это было открытием. Скорее всего, если бы мы раньше бывали во многих местах, по которым проходил маршрут, съемки не получились бы такими удачными.

«Жигули», на которых съемочная группа проехала из Москвы во Владивосток

AG: Как скоро состоится премьера фильма Transrussia?

Оливье: На сегодняшний день у нас всего лишь имеется отснятый рабочий материал. Только что закончили снимать сцену встречи главного героя с друзьями на Шаморе. В ближайшее время мы с Бертраном улетаем во Францию, где смонтируем картину, и к концу июля планируем закончить работу. Было бы здорово успеть к кинофестивалю «Меридианы Тихого», тогда премьера состоялась бы во Владивостоке.

AG: А какие планы на будущее?

Оливье: Уже готов сценарий еще одного «русского» проекта. Это будет игровой фильм. Съемки предполагается проводить во Франции и на Камчатке. Впрочем, об этом говорить еще рано. Что касается автомобиля, возникла мысль продать его с аукциона, но, зная отношение приморцев к «Жигулям», от этой идеи временно отказались. Могу сказать только, что авто останется во Владивостоке. А аукцион может состояться после премьеры нашей картины.

 Рассказы о профессионалах автосервиса в последнее время встречаются на страницах AG не слишком часто. Как-никак в свое время наши корреспонденты беседовали со многими мастерами из различных компаний, чьи имена в кругах автомобилистов обрели заслуженную славу и, как сейчас говорят, «плюс к карме». Но приезд на Дальний Восток специалистов мирового уровня – событие, которое мы никак не могли обойти стороной. Сегодня нам предстоит познакомиться с филиппинскими инструкторами по кузовному ремонту и покраске, занимавшими высокие места и побеждавшими в международных конкурсах. Руфино Фаби Абрематье и Винсенте де ла Круз Меран стали гостями компании «Тойота Центр Владивосток», где с зарубежными мастерами и пообщался корреспондент AG. А на момент выхода этого номера из печати наши собеседники уже вовсю продолжают свою работу в Хабаровске.

AG: В первую очередь хочется узнать больше об опыте работы наших гостей, с которым Винсенте и Руфино и прибыли поделиться в Россию.

Винсенте: В сферу авторемонта я пришел в 1997 году, сразу же после окончания обучения. Устроился мастером-кузовщиком в один из дилерских центров Toyota в своей родной стране. Спустя несколько лет понял, что на Филиппинах не будет той перспективы, которую хотелось бы видеть, и вскоре руководство перевело меня в Королевство Бахрейн. Одной из особенностей карьеры в крупнейшем японском автоконцерне является постоянное обучение специалистов и всевозможные стимулы. Так, в 2003-м и 2005 годах я выиграл национальные конкурсы среди специалистов по покраске в Бахрейне и в том же 2005-м занял первое место в международном турнире (GCCSkillContest. – Прим. авт.), где за победу сражались лучшие мастера со всего Ближнего Востока. А вскоре я получил сертификат инструктора и получил возможность передавать знания молодым коллегам.

Руфино: Мой напарник занимается малярными работами и цветоподбором, а моя специализация – кузовной ремонт и устранение сложных повреждений в частности. Начинал свою карьеру также на родине, в 1998 году, и волей судьбы позже перешел в подразделение Toyota в Бахрейне. На сегодняшний день также являюсь специалистом-инструктором третьего уровня из трех возможных, а победу в профессиональном ближневосточном конкурсе одержал в 2006 году. Случилось так, что мы с Винсенте попали в одно и то же подразделение и как соотечественники быстро нашли общий язык и сработались. Выходит, что уже не один год мы действуем именно как напарники.

AG: Филиппины, Ближний Восток… Как же вас занесло в Россию?

Руфино: Пройдя обучение на квалификацию инструкторов, я и Винсенте сами получили возможность передавать свой опыт коллегам. После Бахрейна нас направили в подразделение ToyotaLibya, где мы трудились около двух лет и проводили обучение в нескольких дилерских центрах. Но как только в Ливии стало небезопасно, руководство решило перевести нас в совершенно другой регион. Так мы оказались на Украине, где снова работали с молодыми мастерами из нескольких компаний. К сожалению, нестабильная обстановка у ваших соседей вынудила нас прервать работу и там, поэтому вот уже около месяца мы работаем с коллективом дилерского центра в Приморье.

Справка AG:

Компании SummitMotors Владивосток и SummitMotors Хабаровск являются дочерними предприятиями японской SumitomoCorporation, и именно по инициативе международного холдинга филиппинские мастера прибыли на Дальний Восток.

AG: Прежде чем перейти к рассказу о нынешней работе, хотелось бы услышать, почему вы связали свою карьеру именно с брендом Toyota?

Винсенте: Думаю, что скажу за нас обоих без лишней похвалы. Toyota – концерн с многолетней историей, который находится на лидирующих позициях по всему миру. Таких результатов нельзя достичь без причины, и репутация автомобилей марки связана в том числе и с качественным сервисом и обслуживанием. А немалый вклад в этом принадлежит именно людям. Концерн заботится о повышении квалификации своих специалистов, что выгодно как самим мастерам, так и клиентам.

AG: Основываясь на вашем большом опыте, можно ли сказать, что автомобили в России эксплуатируют как-то иначе, чем в других странах?

Винсенте: Наверное, здесь бы я обобщил отношение к своему транспорту у россиян и украинцев. По сравнению с автолюбителями из Азии и Ближнего Востока, вы относитесь к технике намного бережнее. Поэтому, с одной стороны, обращений в сервис оказывается больше, но случаются они в моменты, когда одна проблема еще не переходит в другую, – например, когда царапина на кузове еще не стала очагом коррозии для всего элемента. И в результате удается сэкономить и средства, и время на сервисе.

Руфино: Согласен с коллегой. Для вас автомобиль – это нечто большее, чем в других странах. И нередко на ремонт приходят машины, которые в других государствах просто отправили бы на запчасти. Наша работа состоит как раз в том, чтобы справляться с подобными повреждениями, за которые возьмутся не все мастера.

AG: Как можно оценить уровень подготовки специалистов, с которыми вы работаете во Владивостоке?

Руфино: Весь персонал «Тойота Центра Владивосток» кажется нам дружелюбным и общительным. За тот месяц, что мы работаем здесь, мы увидели немало примеров взаимовыручки. А вообще, видно, что и без нас коллектив сервисной станции дилерского центра со своими задачами справлялся отлично. Каждое утро мастера проводят небольшие планерки – каждый знает, чем сейчас занимаются его коллеги, кому и когда может понадобиться помощь или совет. Могу сказать, что уровень подготовки дальневосточников куда выше, чем в дилерских центрах в Азии и на Ближнем Востоке. И думаю, что наша работа с вашими мастерами окажется еще более полезной в скором времени, когда сервисная станция переедет на новую территорию (в настоящее время строительство в пригороде Владивостока идет полным ходом. – Прим. авт.).

AG: Наверное, не стоит напоминать о том, что официальный сервис одного бренда должен быть одинаковым по всему миру. Но в чем заключается разница между ним и «серым» обслуживанием на стороне?

Руфино: Для производителя безопасность своих автомобилей всегда стоит на первом месте. Потому как уровень комфорта и наличие приятных опций – понятия относительные, а вот защита жизни и здоровья пассажиров – величина абсолютная. При наличии даже очень серьезных кузовных повреждений авто можно восстановить так, что внешне оно будет выглядеть идеально даже после посещения хорошего неофициального сервиса. Но это касается только «картинки», а вот зоны деформации, ребра жесткости и многие другие скрытые элементы качественно восстановить могут только мастера, имеющие доступ к профессиональному оборудованию и полным техническим данным от производителя. Разумеется, разница в подходе чувствуется и при выборе между оригинальными и альтернативными запчастями: профессионал может взять в работу и «серую» деталь, но потратит на ее установку куда больше времени, а в результате сумма в выставленном клиенту счете будет похожей как раз из-за затраченных средств.

Винсенте: Если говорить о малярных работах, то в вопросе экономии у клиента появляется большая свобода выбора: можно остановиться не на рекомендованных производителем материалах, а на альтернативных, которые стоят дешевле. Но в любом случае при обращении в официальный сервис автолюбитель может быть уверен: мастер выполнит все работы по технологии, а компания предоставит на такое обслуживание гарантию.

AG: Напоследок хотелось бы услышать пару советов для дальневосточных автомобилистов.

Винсенте: Как мы уже заметили, автолюбители из России относятся к своим средствам передвижения куда лучше, чем во многих других странах. Хочется, чтобы вы и дальше продолжали следить за своими авто, не боялись консультаций с профессионалами авторемонта и трат на обслуживание. Машина – это во многом лицо водителя, и, если автомобиль всегда помыт, отполирован и не имеет внешних дефектов, окружающие это заметят.

Лидер группы «Виктор» рассказал AG о немеркнущей славе Цоя, о том, почему дети шести-семи лет слушают музыку группы «Кино», и почему необходимо идейно наследовать рок-легенде, а не просто подражать ей.

AG: Асхат, скажите, это ваш первый приезд во Владивосток?

– Нет, первый раз мы отыграли два концерта в Yellow Submarine в 2011 году. Нам очень приятно повторно оказаться в этом городе.

AG: Почему вы ориентированы именно на творчество Цоя, а не, например, на музыку ныне незаслуженно забытых Майка Науменко и Александра Башлачева?

– Я, может быть, скажу неприятную вещь в адрес поклонников творчества Науменко и Башлачева, но время говорит само за себя. Прошло уже 23 года со дня смерти Виктора Робертовича, но он так и остался непревзойденным. Как ни парадоксально, с каждым годом его популярность только растет. Музыка Баша и Науменко была больше протестной, как тогда ее называли в СССР. Мне кажется, что это неверная формулировка рок-н-ролла. Цой пел о жизни, что лично мне очень близко. Я считаю себя единомышленником Виктора Робертовича, не подражателем его творчества, а продолжателем. Тоже пою о жизни, а не протестую.

AG: Цой немало заимствовал для своего творчества из западной рок-музыки того времени, а как развиваетесь вы?

– Если сравнивать в музыкальном плане, то в плагиате нас уличить невозможно, поскольку мы знаем, что такое музыка и как ее играть. В то же время есть некая атмосфера стилистики Цоя, который профильтровал через себя множество материала, современного ему. У нас, в свою очередь, и есть эта атмосфера группы «Кино».

AG: Виктору Цою очень многие сейчас подражают на сцене, взять того же Сергея Кузьменко (Рома Легенда из кинофильма «Шапито-шоу»). Что можете сказать о своих коллегах по цеху?

– Сейчас мы работаем с Юрием Владимировичем Белишкиным, ветераном и легендой питерского рока, который был первым директором группы «Кино». Он прожил немаленькую жизнь, повидал много музыкантов и считает нас единственными верными продолжателями дела Цоя. При этом мы работаем с ним на доверии, без коммерческой основы и какой-то выгоды. А если человек выступает на телевидении, вроде развлекательной программы «Большая разница», то мне становится несколько обидно за фронтмена «Кино», он этого не заслужил.

AG: В вашей дискографии особняком стоит пластинка – трибьют знаменитой вещи рок-легенды «Звезда по имени Солнце». Почему вы выбрали именно ее?

– «Звезда по имени Солнце» записывалась зимой 1989 года на студии Валерия Леонтьева в Москве. Кстати, это единственный альбом, который был записан музыкантами при Белишкине. И Юрий Владимирович попросил нас сделать что-то вроде трибьюта этой пластинки. Ему казалось очень символичным, что спустя более чем двадцать лет после смерти Цоя группа «Виктор» перезапишет этот культовый альбом. Мы не привнесли в запись ничего нового, поскольку Цой – самодостаточная величина. Мы не преследовали цели переплюнуть рок-легенду, а просто хотели достойно почтить его память. Считаю, что нам это удалось.

AG: Как поклонники группы «Кино» реагируют на вас на концертах? Вы же не исполняете только его песни?

– Поначалу у зала может возникнуть недоумение, которое длится две-три песни. А потом с публикой устанавливается некий контакт, потому что мы очень честно исполняем материал, без кривляний. Какие мы в жизни, такие и на сцене. И видя это, люди принимают нас и проблем с взаимопониманием уже не возникает.

AG: Позволяете фанатам подпевать вам?

– Конечно, более того, 99 процентов публики прекрасно знают песни «Кино», поэтому я всегда предлагаю людям присоединяться к нам, что они с удовольствием и делают.

AG: Насколько фигура Виктора Робертовича не заслоняет вас как автора? Ведь согласитесь, есть соблазн исполнять песни только Цоя, забросив помыслы о собственной музыке.

– В прошлом году был юбилей певца, и мы подготовили специальную программу, которую также услышал и Владивосток. В Москве к нам присоединился бывший гитарист «Кино» Юрий Каспарян, который выступал с симфоническим оркестром, а потом на сцену вышли друзья Виктора Робертовича, например, спела группа Brazzaville. В качестве ознакомления мы предлагаем слушателю две-три своих песни, чтобы люди не подумали, что мы выезжаем исключительно за счет Цоя. Тем более, нужно понимать, что, несмотря на музыку, мы очень разные с Виктором Робертовичем. Он был закрытым и замкнутым, а я, наоборот, открытый и общительный.

AG: Какова тематика вашего творчества?

– Мы по-хорошему оторваны от окружающей реальности. Я никогда не думал о тематике и даже не знаю, как рождаются мои песни. Они просто возникают, когда в этом есть необходимость. Насильно заставлять появляться строчки я не могу.

AG: Сейчас кинематографисты обратили внимание на фильмы про музыкантов. Пробный шар был про Владимира Высоцкого. На ваш взгляд, нужен такой фильм про Цоя и готовы ли вы записать к нему саундтрек?

– Если отвечать на вторую часть вопроса, то однозначно да. Картина про музыканта тоже нужна, только я не знаю, кто бы мог сыграть на экране Виктора Робертовича. Признаться честно, сам бы при возможности точно не взялся. Если это, конечно, будет очень хороший актер типа Сергея Безрукова, который при подготовке к роли руководствовался информацией от людей, знавших музыканта изнутри, может что-то получиться. Главная беда и ошибка многих групп, исполняющих песни Цоя, заключается в том, что они делают простую кальку с его творчества. А у Виктора Робертовича был очень богатый внутренний мир, и прежде всего музыканта надо понять там, а потом уж заботиться о внешнем сходстве с оригиналом. А ведь некоторые даже пластические операции делают, чтобы быть похожими на Цоя. Актеру придется также перелопатить кучу материала, чтобы понять, кем был Виктор Цой.

AG: Что из творчества «Кино» вам интереснее играть? Есть любимые вещи?

– Лично мне Цой нравится больше в зрелом возрасте, начиная с альбома «Группа крови». Там он определенно нашел себя. Многим импонируют ранние вещи музыканта, начиная с диска «45». Но, повторяясь, отмечу, что во многом Виктор Робертович пришел к гармонии в творчестве в зрелости – нашел и определил свой фирменный голос, мелодию и внешний вид. Именно таким уверенным я его и воспринимаю.

AG: Если бы Виктор Робертович дожил до нынешнего дня, ему было бы о чем петь?

– Безусловно, поскольку Цой – это нераскрытый цветок, который слишком рано обрезали.

AG: Я к тому, что сегодня многие старые рокеры превратились по сути в свадебных генералов.

– Цой таким бы точно не стал. Он был гениален практически во всем. При всем моему уважении к Гарику Сукачеву, Юрию Шевчуку, Борису Гребенщикову и остальным музыкантам того поколения, я не знаю, кого можно назвать наравне с Виктором Цоем. Например, когда он сыграл в «Игле», то сразу же получил по итогам киногода звание лучшего актера Советского Союза. А ведь тогда фильмы не получали такой бешеной раскрутки, как это принято сейчас. Юрий Кинчев тоже пробовал засветиться в кинематографе, снявшись во «Взломщике», но лавров Цоя так и не снискал.

AG: То есть фраза «Цой жив» определенно не лишена подтекста?

– Он жив потому, что почти каждый из нас так или иначе поет его песни. В качестве примера можно привести кумира Виктора Робертовича – Брюса Ли. Сейчас стоит заглянуть практически в любую точку мира и спросить, кто это, и найдется мало людей, которые не ответят вам на этот вопрос. В случае с Цоем нужно брать бывший Советский Союз. Виктора Робертовича и «Кино», как ни странно, знают и помнят, несмотря на то что музыкант прожил всего 28 лет. Это сегодняшние рокеры живут много. Шевчуку и Кинчеву сейчас за 50, но далеко не в каждой глубинке вам расскажут о том, кто эти люди. Ситуация с Цоем совершенно иная. Он был явлением. С каждым годом появляются дети в возрасте шести-семи лет, которые сами начинают слушать «Кино» без чьей либо подсказки. Это нам прививали современный рок, а они находят Цоя интуитивно сами, прекрасно ориентируясь в огромном количестве музыки. Таким чудесным образом дети становятся поклонниками группы «Кино», и их трудно обмануть. Они хорошо чувствуют искренность Виктора Робертовича, и это удивительно.

Справка AG:

Группа «Виктор» образована в 1995 году. За это время сменила несколько составов. Бессменный солист Асхат Калбаев считает себя единственным идейным подражателем Виктора Цоя, исполняя как песни группы «Кино», так и материал собственного сочинения. 

Известный приморский журналист, обозреватель «Новой газеты во Владивостоке» Василий Авченко, получивший за книгу «Правый руль» премию Ильи Кормильцева, не собирается останавливаться на достигнутом – Василий планирует продолжить свою работу на литературном поприще. А сегодня в интервью AG он рассуждает об автомобильном будущем города, его облике, скорректированным пошлинами и изменениями в техрегламенте. Василий Авченко – человек, для которого Владивосток и автомобиль связаны также неразрывно, как и понятия независимый и неангажированный журналист.

AG: Василий, как изменилась твоя жизнь после выпуска «Правого руля»?

– Я бы не сказал, что речь идет о каком-то успехе либо изменении судьбы. Но я был рад тому, как моя работа была встречена в Москве. Книгу достойно издало московское издательство Ad Marginem, которое рискнуло выпустить роман никому не известного провинциала. Потом была хорошая критика, очень приятные мне отзывы как от дальневосточников, так и от москвичей. Я доволен, хотя тиражи маленькие и говорить о литературных заработках не приходится. Это скорее для души, а не для денег. Я рад, что книжка получилась и мне удалось познакомиться с целым рядом замечательных людей. Может быть, это и есть самое приятное.

AG: Как началась история? Может, кто-то порекомендовал тебя московскому издательству?

– Никаких рекомендателей не было, я просто отослал текст по электронной почте в издательство, которое давно было мне симпатично своей политикой. Спустя некоторое время пришел ответ с предложением заключить договор.

AG: Чем тебе приглянулся Ad Marginem?

– Они смелые, творческие, увлеченные люди. В отличие от крупных издательств, не боятся работать с неизвестными авторами. Несмотря на небольшие обороты, издатели делают такие книги, которые потом становятся бестселлерами, открывают новые имена. Именно Ad Marginem первым издавали Михаила Елизарова, они работают с Германом Садулаевым, Захаром Прилепиным, Эдуардом Лимоновым, который считается маргиналом. У них нет случайных книг. Мне было интересно это как явление, и все получилось.

AG: Планируете дальнейшее совместное сотрудничество?

– Планы и желание есть. Но, чтобы не сглазить, я пока ни о чем конкретном сказать не могу.

AG: Среди отзывов критиков мне встретилось мнение о том, что многим молодым людям, не заставшим в зрелом возрасте СССР, свойственно ностальгировать о прошлом. Постсоветизм называется.

– Или неосоветизм. Я всегда с иронией отношусь к тем, кто говорит за все поколение, и сам опасаюсь заявлять такие вещи. В моем случае, скорее всего, можно говорить об уникальности поколения, хотя каждое из них по-своему интересно. Я родился в 1980-м и замечаю, что люди, появившиеся на свет хотя бы на пять лет позже, для меня относятся уже к другому поколению. Именно потому, что они не успели застать ту эпоху, которую я успел захватить самым краешком, детским восприятием мира. Я видел хорошее – теплоту и доброжелательность окружающей среды, почувствовал это на тысяче разных мелочей. И это чувство, когда на него наложились последующие впечатления 1990-х годов, а затем и нулевых, стало своеобразной психотравмой, которая свойственна для какой-то части моего поколения. Возможно, оно и отразилось в книге.

AG: Как бы ты охарактеризовал свою работу?

– Мы с издателем определили ее как документальный роман. Мне кажется, что это очень точное определение, которое совмещает в себе два начала: литературное, или беллетристическое, и документальное, публицистическое. Это не роман в классическом понимании, там есть не только журналистика, поскольку в книге есть и лирические линии. Получился такой эклектичный жанр, который можно охарактеризовать как нон-фикшн. Мне в последнее время интересны книги этого жанра, там есть сочетания различных элементов.

AG: Кого можешь назвать?

— Сейчас я читаю книгу из серии ЖЗЛ, биография Гагарина, написанная Львом Данилкиным, литературным критиком. До этого он написал биографию Александра Проханова. Это совершенно блестящие книги, написанные настоящим интеллектуалом с невыразимым изяществом. Для меня они гораздо увлекательнее, чем художественная литература.

AG: Василий, для кого писалась книга? Не думал над этим?

– Скажу так: кому интересно, для того и написано. К примеру, дальневосточникам может быть интересно, потому что книга про нас. Но, скорее всего, книга писалась не совсем для них, а для условных москвичей, живущих по ту сторону Урала. То, что описано в книге, прекрасно известно дальневосточникам, тем, кто старше меня, кто провел 1990-е годы, занимаясь автомобильным бизнесом. Для москвичей же Дальний Восток остается какой-то другой планетой, и если мне удалось заинтересовать, значит, некая сверхзадача выполнена. Я очень ценю добрый отзыв поэта Всеволода Емелина, который ни разу не был в наших краях и никогда не сидел за рулем.

AG: Если вспомнить твою вторую книгу («Глобус Владивостока») и принцип ее составления, то можно ли сказать, что «Правый руль» является некой энциклопедией для тех, для кого Дальний Восток загадка?

– Наверное, в определенном смысле да. Тем более в конце книги присутствует краткий словарик автомобильных жаргонизмов, которые имеют хождение у нас.

AG: Перейдем к нашему городу. Как ты оцениваешь позиционирование Владивостока после изменений в техрегламенте?

– Он по-прежнему продолжает оставаться автомобильным городом. Повышение пошлин, естественно, влияет на изменение его лица. Понятно, что сегодня предпочтения приморцев почти не изменились, но статус перевалочной базы по поставке подержанных японских автомобилей в Сибирь мы постепенно утрачиваем. Возможно, именно запрета правого руля не будет. Бизнес продолжит сжиматься, как шагреневая кожа, останется более локальный сегмент, ограниченный Приморьем, Хабаровским краем, Сахалином. А дальше доля этих машин будет все меньше, и прямого запрета (который может спровоцировать социальные взрывы) не понадобится.

AG: Экономисты предсказывают, что должно пройти около 30 лет, и тогда дальневосточники пересядут на корейские машины и даже, возможно, на русские…

– Курс берется на отверточную сборку иномарок. Вкус дальневосточников сложился за 20 лет, понятно, что у него есть определенная инерция. Но вкусам свойственно меняться. Определяющий фактор – все же цена – качество. Корейские машины уже стали лучше по качеству, а если будет приемлемый ценник, то почему бы дальневосточникам не проголосовать рублем за них.

AG: Как ты оцениваешь политику власти, привлекающей в край автосборочные предприятия?

– Двойственные впечатления. С одной стороны, мне нравится их политика, с другой, я считаю неправильным, когда поощряют одно предприятие, а вместе с тем душат народный бизнес, который существовал здесь много лет. Однако в подлинно рыночных свободных условиях ни корейским внедорожникам «Соллерса», ни другим маркам здесь ничего не светило. Предпочтения дальневосточников меняются скорее политическими решениями. Из-за повышения пошлин стали ввозить больше малолитражек и микролитражек.

AG: Что, собственно, подводит нас к популярной ныне топливной теме…

– Я думаю, что на внутреннем рынке бензин должен стоить гораздо меньше нынешних цен, поскольку все рычаги для этого у власти есть. Но, видимо, нет желания или власть зависит от интересов нефтедобывающих компаний. В России выбрана политика, не сильно ориентированная на интересы внутренних потребителей, поэтому бензин, видимо, будет дорожать. Кто-то, возможно, откажется от машины, кто-то станет меньше ездить. Но, к примеру, если дорожает еда, это не значит, что люди перестают есть.

AG: Специалистами высказывается мнение, что транспортная инфраструктура города сегодня не справляется с тем количеством автомобилей, которые есть у владивостокцев.

– Конечно, можно говорить о самосознании автомобилистов, чтобы водители не парковались в центре города, в местах, где это запрещено. Можно говорить об ограничениях выезда в город. Но, на мой взгляд, в первую очередь самосознание должно меняться у власти. Когда рядовой гражданин видит, что власть врет, халтурит, не соблюдает собственные законы и договоренности, то никакого самосознания не будет и снизу. Во Владивостоке в конце 1990-х случился взрыв автомобилизации. В итоге мы придем к тому, что ощутили на себе ведущие мировые мегаполисы, – огромные пробки в центре города. Чтобы разрешить это, будут использоваться различные меры. Но я считаю, что в городе еще не выбран потенциал дорожного строительства. Площадь Владивостока, несмотря на то что это полуостров, всего вдвое меньше площади Москвы, а население меньше раз в 15-20. Нужно строить дороги, например, с автовокзала через нефтебазу на мыс Кунгасный. И только потом думать о том, какой у нас запаркованный центр.

AG: В советское время таких проблем не было.

– Разумеется, машин было меньше. Но и организация человеческих потоков была другой. Если человек работал на заводе «Изумруд», то он жил на Второй Речке, если на 30-м СРЗ (Диомид), то и жил в том же районе. Люди передвигались в ритме «работа – дом». А сейчас некоторые заводы закрылись, а большинство людей работает в офисах, которые в основном расположены в центре.

AG: Внесем немного позитива в беседу. Что из старого и нового Владивостока запомнилось тебе больше всего?

– Навскидку я вспоминаю о том, что раньше пропускали на вышки, расположенные на водной станции ТОФ. Мне очень нравилось, что можно было прийти и спрыгнуть в воду. Была некая логика в том, что военно-морская инфраструктура была доступна не только морякам, но и остальным горожанам. А потом пускать перестали. Если из нового, то не буду оригинален – с нетерпением жду мост на Чуркин.

AG: Вопрос как журналисту. Насколько сегодня сложно не оставаться кем-либо ангажированным?

– Это не очень просто, тем более в провинции. В нашей профессии сегодня небольшие заработки, и издания вынуждены продаваться либо бизнес-структурам, либо, что еще хуже, властным структурам. По этой причине из этой сферы уходят наиболее продвинутые люди, что влияет на общий уровень профессии. Безусловно, сложно оставаться на этом фоне независимым или условнонезависимым. Нужно искать некие балансы или компромиссы, если. конечно, это нужно самому человеку. Ведь многие рады работать на кого угодно, а принципы для них неважны. Мне в последнее время удается сохранять небольшой островок независимости. Когда мы открыли во Владивостоке филиал «Новой газеты», я почувствовал себя свободным и профессионально счастливым человеком. Мы можем позволить себе писать о чем и о ком угодно то, что мы думаем. Причем материал может быть не только негативным, но и позитивным, в чем тоже может содержаться вызов. Может, это прозвучит нескромно, но главный редактор не раз говорил, что во Владивостоке самое лучшее региональное представительство «Новой».

AG: Перечисленные тобой факторы негативно влияют на качество приморской журналистики…

– У меня нет оптимизма по этому поводу, я не могу сказать, что уровень приморской журналистики повышается. Если он не ухудшается, то уже хорошо. Наверное, на это влияет и некоторое падение престижа журфака и изменение качества человеческого потенциала, который там находится. И в целом эта сфера не так престижна, как раньше. Есть несколько так называемых отцов-зубров журналистики. А новое поколение не такое, каким бы мне его хотелось видеть.

AG: Каких качеств им не хватает, на твой взгляд?

– Хотелось, чтобы они были креативнее, смелее, независимее. Хотя, возможно, я не прав и во мне говорят комплексы не очень юного человека, который считает, что за ним нет подходящей смены. Может, через какое-то время я это почувствую и признаю свою ошибку.

2016 год стал юбилейным для Приморской федерации современного панкратиона. Вот уже десять лет как бойцы со всего мира и российские спортсмены встречаются на турнирах в краевой столице, даря зрителю красивые поединки. С чего начинался приморский панкратион и что изменилось в нем за последние годы, нам расскажут президент и вице-президент Приморской федерации Евгений Политовский и Алексей Омельянчук.

AG: Здравствуйте, Евгений и Алексей. Давайте все-таки для начала вспомним, с чего все началось.

Евгений: А началось все, пожалуй, с группы людей, которым просто нравился спорт. Все мы когда-то давно смотрели поединки по смешанным единоборствам еще на видеокассетах. Тогда это были еще бои без правил. Внимательно следили за профессиональными достижениями российского спортсмена Олега Тактарова, который в свое время (1995 г. – Прим. ред.) первым представил нашу страну на всемирно известных турнирах Ultimate Fighting Championship (в пер. «абсолютный бойцовский чемпионат». – Прим. ред.), одержав при этом яркую победу на UFC-6. К слову сказать, Олег Николаевич стал почетным гостем турнира по современному панкратиону, прошедшего в октябре 2016 года на Камчатке.

AG: Смотреть видео с поединками и самим организовывать полноценные турниры – действия совершенно разные. Как к вам пришла идея проводить бои по современному панкратиону здесь, в Приморье?

Алексей: В 2000 году первые турниры по панкратиону начали проводить в Хабаровске. Безусловно, мы стали их постоянными зрителями. Но в то время на это все только смотрели, желая, чтобы мероприятия такого рода стали проходить и у нас во Владивостоке. Заметим: тогда очень много приморчан стремилось попасть на поединки, проходящие в Хабаровске.

Евгений: Так сложилось, что вскоре мы познакомились с организаторами турниров в Хабаровске. Подружились с Дмитрием Сазоновым, который по нынешний день является несменным рефери при Дальневосточной федерации современного панкратиона. Познакомились и с президентом федерации Дмитрием Александровичем Коньковым. Спустя какое-то время они предложили открыть федерацию современного панкратиона и во Владивостоке. Помогли все оформить документально, подсказали, как и что делается. Ну и пошло-поехало…

AG: Расскажите о первом турнире.

Евгений: Первый турнир мы организовали весной в 2006 году. Провели его в городском цирке. Турнир был очень интересный, но он собрал не больше 400 зрителей. И то в большинстве своем это были друзья, знакомые, пришедшие ради интереса. На второй турнир, который прошел осенью, пришло чуть больше ползала. А вот уже в следующем году был аншлаг.

Алексей: Хотелось бы добавить, что поначалу в проводимых турнирах правил было гораздо меньше. Так, к примеру, спортсменам можно было выходить на поединок без перчаток, а в портере можно было бить ногами, коленями, в голову.

AG: Кто из бойцов, принявших участие в турнирах по современному панкратиону во Владивостоке, так сказать, вырос на ваших глазах?

Евгений: Конечно, здесь непременно хочется сказать о Шамиле Абдулаеве, который на сегодняшний день выигрывает один чемпионат за другим, включая и чемпионаты Европы и мира. Также стоит упомянуть об омской школе Александра Шлеменко (российский боец смешанных единоборств, бывший чемпион Bellator в среднем весе. – Прим. авт.). Так вот его ученики Андрей Корешков и Александр Сарнавский первые свои бои провели здесь, во Владивостоке. Заметим, к слову, что сейчас эти ребята входят в десятку лучших бойцов нашей страны.

AG: Вы проводите турниры два раза в год. То есть, получается, минувшие в ноябре соревнования – двадцатые по счету?

Алексей: Мы действительно организуем турниры два раза в год. Но! В сентябре 2012 года состоялся дополнительный международный турнир в бухте Шамора в рамках чемпионата мира по ралли-рейду на аквабайках, организованного Приморской федерацией водно-моторного спорта. А в 2013 году Юрий Рябко (президент Приморской федерации водно-моторного спорта) вновь пригласил нас провести турнир по современному панкратиону, но уже на острове Русский – в рамках международного чемпионата Russky Grand Prix. Оба эти мероприятия (соревнования 2012-го и 2013 гг.) собрали большое количество зрителей: к примеру, на острове Русский – порядка 3-4 тысяч человек.

AG: Расскажите, с какими промоутерскими компаниями за весь период существования федерации во Владивостоке вы сотрудничали?

Евгений: Мы сотрудничали и с FightNights, и с крупной китайской компанией Kunlun Fight, проводили турниры и совместно с Abu Dhabi Warriors. Мы взаимодействуем со многими иностранными федерациями, обмениваемся спортсменами.

AG: Поговорим, кстати, о приглашенных спортсменах. Насколько мы заметили, редко когда у вас иностранные бойцы «повторялись». Чего не можем сказать о Любомире Гуджеве. Его так полюбила местная публика, что вы его часто приглашаете во Владивосток?

Евгений: Любомира мы приглашали четырежды. И да, публика его действительно любит. Но выступал он здесь всего два раза. В третий раз приезжал к нам в качестве тренера и представлял уже своего воспитанника. А вот в четвертый – в качестве руководителя федерации Abu Dhabi Warriors. Он отошел от карьеры спортсмена, теперь тренирует и организует соревнования в Объединенных Арабских Эмиратах.

AG: Восемь лет основной площадкой для проведения турниров был городской цирк. Можно теперь смело сказать, что, переехав в КСК «Фетисов Арена», вы вздохнули с облегчением?

Алексей: К сожалению, на тот момент цирк был единственной площадкой для проведения такого рода мероприятий. А что такое наш цирк, все прекрасно должны представлять. Буквально перед каждым турниром, который проходил там, мы по периметру всего здания расставляли подожженные китайские аромапалочки, дабы перебить запах животных.

AG: А как, кстати, реагировали иностранные гости и спортсмены на такую площадку?

Алексей: Они всегда были в шоке. Этот запах. Комнат для переодевания нет. Один большой холл. Была одна-единственная комната, в быту предназначенная для клоунов, но ее мы отводили для переодевания девушек, принимающих участие в шоу. А бойцы, в свою очередь, с пониманием к этому относились.

AG: Каждый раз на турнире вы организуете благотворительный аукцион перчаток с автографами спортсменов. Куда чаще всего отправляете вырученные средства – в какой-то определенный детский дом или фонд?

Евгений: Какого-то определенного подопечного детского дома у нас нет, и с фондами не сотрудничаем. Мы каждый раз советуемся с порталом «Владмама», спрашиваем, куда в данный момент важнее…Закупаем то, что необходимо в тот или иной детский дом, и везем. Так, после минувших в ноябре соревнований нами было принято решение разделить вырученную сумму. Одну часть средств мы потратили на помощь детскому дому-интернату поселка Заводской, вторая часть суммы перечислена на лечение маленькой Даши Кучеровой. У девочки ретинобластома правого глаза, и ей необходимо дорогостоящее лечение.

AG: Евгений и Алексей, а что в вашей жизни сейчас есть, помимо спорта?

Евгений: Семья и работа. У меня подрастают двое сыновей: девятилетний Виктор и Дмитрий, которому четыре года.

AG: Алексей, в свое время вы считались завидным женихом Владивостока. За последние годы этот статус как-то поменялся?

Алексей: Нет, пока в этом статусе и пребываю.

AG: Поделитесь планами на 2017 год.

Евгений: Трансляцию двух последних турниров по панкратиону, прошедших во Владивостоке, мы демонстрировали китайским партнерам. Их посмотрело огромное количество спортсменов. А весной 2016 года Kunlun Fight провела совместный с Хабаровском турнир. После чего представители китайской промоутерской компании  вышли на нас с предложением провести совместный турнир здесь, во Владивостоке. Поэтому как раз весной планируем организовать большое мероприятие совместно с этой промоутерской компанией. Скажем наперед: на турнире международных боев будет больше, чем обычно.  

AG: Что ж, поздравляем вас с юбилеем! Поздравляем с новогодними праздниками, желаем процветания и удачи федерации и, конечно, всего самого наилучшего вам самим!

Алексей: А мы в свою очередь поздравляем с Новым годом всех читателей AG!

Один из самых знаменитых атлетов России и мира – Владимир Калиниченко. Человек, который показал на своем примере, с каким упорством надо преодолевать трудности. Получив в 2006 году сильнейшие травмы, и, как следствие, боли на всю жизнь, он не только вернулся в большой спорт, но и показал могучую выдержку и терпение, которые помогли ему вернуться в десятку сильнейший людей мира. В августе 2012 года Владимир приехал во Владивосток для участия в VIII этапе чемпионата World Strongman Champions League, перед которым с ним и побеседовала корреспондент AG.

AG: Расскажите о своих основных достижениях в спорте?
– Я член сборной России по силовому экстриму, неоднократно выступал в команде на чемпионате мира, где мы были бронзовыми и серебряными призерами. Моих личных достижений тоже немало. Я неоднократно выходил в финал турнира «Самый сильный человек России» и был в тройке сильнейших.

AG: Расскажите немного о вашем детстве и о том, как вы попали в этот спорт?
– Я родился в Донецкой области, в городе Макеевке, но через год наша семья переехала в Белгородскую область. Как и многие пацаны, занимался футболом, а когда немного повзрослел, меня привлекли силовые виды спорта. Достаточно долгое время я посвятил борьбе и не только. По рукопашному бою, дзюдо и самбо выполнил норматив кандидата в мастера спорта. Неоднократно участвовал в чемпионатах России по всем этим единоборствам. Именно они дали мне крепкую базу непосредственно для занятий силовым экстримом. Но в 18 лет пришлось сделать достаточно долгий перерыв, так как у меня рано появилась семья и ее нужно было обеспечивать и кормить. Много работал, а спортом занимался по остаточному принципу. Когда дети стали взрослее, да и я сам повзрослел, появилось больше времени и я начал заниматься пауэрлифтингом – силовым троеборьем, по-русски говоря.

AG: Как оцениваете свои результаты в силовом троеборье?
– В этом виде спорта, я считаю, достиг очень высоких результатов. Был дважды обладателем кубка победителя в России, поставил два рекорда в России, в 2006 году стал лучшим атлетом столетия страны. Позже я познакомился с Владимиром Турчинским и перешел в силовой экстрим.

AG: Поделитесь своими личными рекордами. Сколько поднимаете, жмете, приседаете?
– Мой официальный рекорд – 1122 килограмма. Это сумма в трех упражнениях: приседания – 420 килограммов, жим лежа – 315 килограммов и, соответственно, становая тяга – 387 килограммов. На некоторых соревнованиях в отдельных упражнениях я и приседал 442 килограмма, и тянул 400 килограммов.

AG: Часто ли вам удается найти свободное время и как вы любите его проводить?
– Сейчас я переехал в город Саров Нижегородской области. Там мне предложили хорошие условия. Выделили отдельное помещение для того, чтобы я там тренировался и готовился к соревнованиям. Немного занимаюсь с детишками. Помимо этого, я очень люблю спортивное оборудование. Мне нравится, что в мой зал приходят люди, тренируются, за оборудованием я слежу сам – получаю удовольствие от процесса сборки, разборки, починки аппаратов.

AG: Как вы оцениваете свои силы в этом году?
– Этот год мы «отбомбили» крепко. Я выступал с Александром Клюшевым. В Санкт-Петербурге есть турнир, на котором каждый год выступают десять сильнейших атлетов по пауэрлифтингу. Я выступаю там уже на протяжении пяти лет. В этом году Клюшев стал вторым, а я третьим. Это было очень сложное соревнование, я бы даже сказал – бойня, конкуренция мощнейшая. Это один из лучших стартов в этом году, я вложил в него все силы, которые смог собрать. Потом мы с Михаилом Кокляевым ездили в Ростов-на-Дону на чемпионат Европы по пауэрлифтингу, я выступал по становой тяге, потом ездили на битву чемпионов – тоже один из самых серьезных турниров России, Европы и мира. За этими шоу, как и за «Кубком Титанов», следит весь мир. Сейчас вхожу в десятку самых сильных людей мира.

AG: Готовы к сегодняшним соревнованиям?
– Недавно помогал тестю перевозить мебель и очень сильно травмировал руку. Треснувшим стеклом пробил вену, потерял больше литра крови, но мне повезло. Хирург сказал, что сухожилия остались целыми. Это помешало мне хорошо готовиться, но выступать не помешает. По мере тренировок все заживало, восстанавливалось. Но сил я потратил много: бесконечные прививки, антибиотики, чтобы заражения не было, обезболивающие, которые не дают мышцы в тонус привести. Гематогена съел за последнее время, наверное, ящик.

AG: Как вы считаете, можно ли начать заниматься пауэрлифтингом или силовым экстримом, не имея за плечами серьезного спортивного опыта?
– Конечно, можно. Можно заниматься этим прямо с детства. Главное – попасть к хорошему тренеру. Если ребенок в восемь-десять лет ходит в спортивный зал и усиленно занимается, то он вполне может стать хорошим спортсменом. Сейчас все виды спорта стали очень молодыми. Та же детвора начинает с пяти-шести лет серьезно заниматься тяжелой атлетикой. Яркий пример – Михаил Кокляев, который стал тяжелоатлетом в совсем юном возрасте. Александр Клюшев – один из лучших пауэрлифтеров не только в России, но и в мире – занимался этим видом спорта лет с двенадцати.

AG: Сколько времени вы тратите на одну тренировку?
– Когда мне было тридцать лет, я мог работать по две тренировки в день по пять-шесть часов. Сейчас мне уже почти сорок и годы берут свое. Я тренируюсь не менее пяти часов в день и стараюсь позиции не сдавать. У меня всегда есть четкий распорядок дня, план, которому я неотступно следую. Когда в голове порядок, любая вершина покорится. Не должно быть никаких отговорок, даже если ты устал, тебе лень. Если хочешь, чтобы приглашали на такие мероприятия, как World Strongman Champions League, то нужно работать, работать и работать.

AG: Вы водите автомобиль?
– К сожалению, нет. Не поверите, у меня даже прав нет. Жена водит машину и старший сын тоже, а я нет. Но в планах у меня есть пункт – получить права и освоить автомобиль. Пока обхожусь силами семьи и друзей. У меня никогда не было на это времени, руки никак не дойдут. Всегда приходится чем-то жертвовать, я пожертвовал личным транспортом. Сейчас дом достраиваю, потом обязательно права получу.

AG: Посоветуете что-нибудь начинающим спортсменам?
– Главное – никогда не сдаваться. Могу привести пример: в 2006 году я сильно разбился, был весь поломан, полностью раздробил правый локтевой сустав. Постепенно восстановил здоровье, но правая рука как будто онемевшая, потому что был задет локтевой нерв. Не могу до сих пор вернуться к своему жиму – рука мешает работать как следует, но постоянно тренируюсь, стараюсь не сдавать позиций. Больно, плохо, но что делать. Переучился и подстроился под себя, стараюсь больше нагрузки давать на левую руку. Молодым спортсменам советую запастись терпением, быть готовым к травмам и неудачам. Главное – упорно все преодолевать. Работать после серьезных травм и переломов, потихонечку тренироваться, если, конечно, есть желание быть лучшим из лучших. Не уходить из спорта, а подниматься с колен – занимать восьмые места, шестые, а потом возвращаться в тройку лучших. У меня так и получилось после травмы – сначала шок от того, что не получается быть одним из лучших, а потом медленное, но верное восстановление позиций.