Журнал об автомобилях и образе жизни их владельцев
lf


В начале апреля, к огромному сожалению болельщиков русской версии столь популярного во всем мире телепроекта «Адская кухня», шоу покинул приморский шеф-повар. И AG не смог обойти вниманием сей факт. Обо всех закулисных баталиях, о том, как он попал в эфир российского телеканала и с чего в принципе началась его история с кастрюлями и поварешками в целом, – обо всем этом рассказал журналу сам Илья Посохин, гуру дальневосточного поварского искусства.

AG: Илья, какую цель перед собой вы ставили в первую очередь, согласившись на участие в «Адской кухне»? И как вообще в тот проект попали?
– Я как-то пришел на работу и увидел в Интернете информацию о том, что проводится кастинг. И даже не я, а официантка ресторана, в котором я работаю, заполнила за меня анкету. Отправили. И прошло где-то месяца полтора, как меня пригласили на кастинг в Москву. Еще так интересно вышло: позвонили, притом по местному времени часов в 4-5 утра, и говорят, мол, вы нам нужны только на три часа, вы приедете? Как будто речь идет здесь о каком-то небольшом расстоянии. Хотя что там говорить, меня это не сдержало, и я поехал на кастинг, итогом которого стал опять же телефонный звонок: мол, мы ждем вас на Воробьевых горах.

AG: А у самого-то интерес в участии был?
– Конечно, был. Особенно интерес был в том, чтобы попасть туда. Ведь это первый российский сезон. Хотя если признаться, то до этого я только слышал об этом шоу, но никогда не смотрел его – ни американской, ни украинской версий. И в целом-то мое представление о нем ограничивалось тем, что мы вот туда приедем и покажем, какие мы крутые. Оказалось все отнюдь не так…

AG: А в целом оказалось, что это больше шоу или все-таки реальная демонстрация профессионализма поваров?
– Шоу! Притом настолько профессиональное! Никто из нас участников не знал, что будет, как будет. Нам каждый день создавали такой прессинг! И каждый новый день – новый прессинг. У нас не было ни сотовых телефонов, ни даже элементарно плееров слушать музыку. И в этом плане нас баловали звуковики, включая по утрам музыку. А вокруг – камеры. То есть в целом создавалось некое психологической давление, которое выдержать очень нелегко. Еще в самом начале с каждым из нас провели отдельную беседу, после которой участники выходили либо загруженными, либо тупо улыбаясь…

AG: А вы с каким выражением лица вышли после подобного диалога?
– Да со спокойным. Когда со мной пообщались, мне посоветовали просто-напросто оставаться самим собой.

AG: Да и многие зрители, судя по отзывам как на официальном сайте проекта, так и в социальных сетях, это замечали.
– И самому очень приятно было, что ни одного плохого отзыва от зрителя я не увидел, в отличие от отзывов тех же Алексея, с которым мы сдружились на проекте, или Аруси.

AG: Вы с Алексеем Гнитиенко друзья? А судя по эфирам, этого не скажешь. В рамках шоу вас преподнесли в качестве неких оппонентов.
– Да, мы друзья. И я писал всем, мол, не трогайте Алексея, ведь он совсем другой человек. Просто он с самого начала вдруг начал, как говорится, играть в театр «тети Сони». Видать, заигрался. И, возможно, поэтому из него сделали вот такого «злодея», хотя он входит в четверку лучших шеф-поваров Европы. Он хороший специалист, да и как человек добрый. Что касается ситуации нашей эфирной вражды, то мы с ним об этом узнали также исключительно из эфиров, что, естественно, вызвало у нас массу шуток на этот счет.

Вообще же, на проекте играл не только он: Рома Смирнов, хитрили и Женя Ныркова, и Аруся Гукасян (с которой вообще всем было очень трудно общаться). Оставались собой на протяжении всего времени Семен Колесников, Сергей Селиверстов, Барабанщиков Женя. А Аруся, кстати, изначально думала, что попала на «Дом-2», и, даже узнав, где она на самом деле, во многом вела себя, как в шоу совершенно другого формата. Неудобные, но красивые туфли и одежда – она их носила вне зависимости от того, что этого, скорее всего, не покажут в эфире.

AG: А у вас не вызвало чувства некоего дискомфорта оказаться с ней одновременно номинантами на вылет?
– Да там вообще вышло так, что я и не знал, что окажусь в номинантах в этот день с ней. Я уже предполагал, что Ольга Медведева «выдвинет» меня. И только на самой номинации узнал о том, что Аруся испортила салат. А то, как это произошло, я увидел наряду со зрителем во время эфира. По факту же на тот момент ее номинирование стало для меня неожиданным и, если честно, неприятным. Я был очень зол на нее за испорченные заготовки. Ведь в тот день на салатах стоял именно я.

AG: А как сложились отношения с остальными участниками «Адской кухни»?
– Да просто супер. Мы со многими участниками общаемся и по сей день, благо технический прогресс сегодня это позволяет: мы созваниваемся, переписываемся через Интернет. Но в больше степени я, конечно, поддерживаю дружеские отношения с Алексеем Гнитиенко.

AG: По итогу вы получили от телепроекта то, чего хотели?
– Да, безусловно. А одним из самых важных личностных достижений для меня стало то, что благодаря шоу я нашел своего отца, более того, я с ним встретился. И, несмотря на то что организаторы проекта срежиссировали этот момент (подстроили так, что папа появился на перроне с опозданием), сама встреча оказалась настолько трепетной, что уже за это «Адской кухне» я могу сказать большое спасибо!

AG: Вы провели на «Адской кухне» семь телеэфирных выпусков. По факту сколько реальных дней или недель на это ушло?
– Два месяца… определенного прессинга. Повторюсь, нас каждый день ждало что-то новое. Нет, ну первую неделю мы там, конечно, что говорится, кайфовали – просто привыкали к обстановке, общались, развлекались. А вот потом началась она – кухня, и именно адская.

AG: Много ли испытаний, которые проходили участники, осталось за кадром?
– Очень много. То, что видел и видит зритель, – лишь верхушка айсберга. Конкурсы показывают лишь основные. Да, впрочем, и ужин сам – исключительно выборочные моменты из семичасового «пекла», отведенного участникам по факту.

AG: А на что в таком случае рассчитываются те конкурсы, которые в эфир не проходят?
– Да они, если честно, даже те, что показывают, идут не по порядку их проведения. А расчет, скорее всего, ведется на то, чтобы для формата шоу организаторам было бы из чего выбирать. А далее – уже чудеса монтажа. Многие подсъемки так и вовсе производились под финал проекта.

AG: Так ли все радикально, остро и напряженно происходит на проекте, как это видит зритель?
– Я же говорю: то, что показывают, – лишь малая толика всего происходящего. Было еще жестче! Да что там говорить, по окончании шоу я похудел на 8 килограммов, хотя в питании у нас никаких ограничений-то и не было.

AG: Продукты, летающие по всей студии, периодически попадающие то в участников, то в мусорное ведро, наверняка вызывают у массы зрителей некое чувство негодования. Неужели их там предоставляется в таком безлимитном количестве?
– Ну, не то чтобы в безлимитном количестве, но много, притом исключительного качества. Правда, вне зависимости от того, что их было предостаточно, периодически во время ужина приходилось бегать за ними на склад ввиду использованных и попавших в утиль заготовок.

AG: А продукты, предоставленные для шоу, отличаются от тех, что представлены, допустим, на нашем приморском рынке?
– Конечно. Там все продукты были наивысшего качества. Если это фрукты, то американские, если гребешок, то итальянский, и так во всем. На местном уровне нам остается к этому только стремиться.

AG: Кто за время вашего участия в «Адской кухне» за вас болел и оказывал столь необходимую моральную поддержку?
– В первую очередь, мама, конечно. Спустя трех недель после начала проекта нам позволили созваниваться с родственниками. Мы с нетерпением ждали этого момента. И непременно услышать в этот период некоего прессинга голос близких – как бальзам на душу. А лепет в телефонную трубку моей любимой доченьки и голос самого родного человека – мамы – лично для меня и стали самой что ни на есть настоящей поддержкой.

AG: По возвращении с проекта много ли у вас накопилось здесь, во Владивостоке, работы, чем сейчас занимаетесь и не собираетесь ли сменить место жительства ввиду узнаваемости за рамками Приморья?
– Да, работы накопилось. По завершении шоу мой отец звал меня к себе в Питер. Но я не согласился, сказав, что пробуду здесь еще минимум лет 15. Я очень люблю Владивосток. У меня здесь любимая работа, друзья и близкие.

AG: Хотя вы сам ведь родом не из приморской столицы?
– Мое детство прошло в Дальнегорске. И в свое время просто захотел поехать жить и работать во Владивосток.

AG: А каким образом вас забросило к плите и всякой прочей кухонной утвари?
– Мой первый опыт приготовления яичницы для мамы завершился испорченными продуктами. Что, наверное, и послужило изначально стимулом к реабилитации, а в дальнейшем, что называется, втягиванию в это ремесло. В Дальнегорске я окончил лицей, после чего приехал сюда, где продолжал расти в рамках своей профессии. И сейчас с удовольствием своими навыками делюсь с другими.